Бильярдное ебилли

[SurikateG]

просто маленькая зарисовочка про "первый раз" Билли и Йоста. типичнейшее PWP (plot? what plot?)
написана на фест во многом из-за того, что хотелось написать какое-нить ебилли, а остальные ебилльные заявки ну совсем не вдохновляли.

читать фик

– Ого! Бильярд! Дэвид, ты научишь меня играть в бильярд!
Дэвид приоткрыл глаза. Он оставил ребят под присмотром Пельки и его команды веселиться в баре, а сам, выпив таблетку от головной боли, скрылся в маленькой темной бильярдной, потому что иначе боялся, что омрачит веселье видом своего хладного трупа, а детям на трупы смотреть ни к чему. Даже если сами дети думают иначе. И даже если они всячески способствуют тому, чтобы родной продюсер в означенный труп превратился.
Билл стоял перед ним с широкой улыбкой на губах и хитрым блеском в раскосых и — сейчас это было хорошо заметно — чуть косящих глазах. Ему было хорошо. Он весь день купался в обожании фанатов и журналистов, ни разу не подрался с Томом, на пару с ним удачно поиздевался над Георгом, после чего прятался за широкой спиной Пельки, который сегодня был в хорошем настроении и потому был снисходителен к этому чертенку. Сейчас с милостивого разрешения опекуна они выпили по алкогольному коктейлю, а может быть, и не по одному, и Билл, видимо, решил, что должен опекуна отблагодарить, а заодно и получить от него причитающуюся за сегодня долю обожания, которую Дэвид по причине огромного количества дел, хронического недосыпа и разболевшейся головы ему недодал.
– Дверь закрой, – поморщившись попросил Дэвид. Голова еще гудела, и громкая музыка, врывающаяся в приоткрытые створки, неприятно отдавалась внутри.
Билл резво отпрыгнул назад и захлопнул двери. Слишком громко. Зато сразу стало легче.
– Научишь меня играть? – Билл снова оказался перед ним, словно это был не мальчик, а мячик от пинг-понга, умело перекидываемый с одного места на другое. Да, кстати...
– Зачем тебе? – вяло поинтересовался Дэвид, не желавший двигаться. – Ты бы сначала в пинг-понг как следует научился играть. Тебя даже Георг обыгрывает.
– А если ты меня научишь играть в бильярд, мы с ним станем играть в бильярд, и я буду выигрывать, потому что он играть не умеет! – выдал Билл и радостно заулыбался, довольный своими доводами.
Будь на его месте кто-то другой, Дэвид бы выругался и, плюнув на все, ушел к себе в номер, чтоб отдохнуть наконец от всяких раздражающих его идиотов. Но Билл, хоть и вел иной раз себя по-идиотски, его никогда не раздражал. Поэтому Дэвид лишь улыбнулся и кивнул. И тут же пожалел об этом, так как цепкая ладошка мальчишки немедленно впилась в его руку и выдернула из кресла.
– Пойдем! – Билл подтащил его к столам. И пока Дэвид осторожно пристраивался у соседнего стола, быстро принес два кия, набор шаров и даже нашел, где включить яркий свет над столом. – Рассказывай!
Посмотрев в его горевшие энтузиазмом глаза, Дэвид решил исполнить просьбу, хоть она и напоминала приказ. Он показал Биллу, куда и как поставить треугольник, где расположить шар-биток.
– А теперь этим шаром разбивай остальные, – закончил он скудную лекцию.
Билл удивленно подвигал бровями, мол, не думал, что так все просто. Однако покорно взял кий и наклонился над столом, старательно копируя подсмотренную в фильмах позу игрока. Как отметил Дэвид, правильно копируя. Прицелился, зажмуривая один глаз и почему-то открывая при этом рот, пару раз легко коснулся концом кия шара и сильно ударил. Слишком сильно. Кий дернулся, шар, закрутившись, докатился до сложенной пирамиды и лишь немного разрушил ее идеальную форму. Билл выпрямился, обиженно поджав губы.
– Собери шары и попробуй еще раз, – посоветовал Дэвид. – Чтобы понять, какой должен быть угол удара и сила, нужно немало потренироваться. И, конечно, лучше это делать на трезвую голову.
– Я не пьян, – буркнул Билл, собирая шары в треугольник и возвращая все на исходные позиции.
Дэвид улыбнулся, наблюдая, как он снова наклоняется над столом и прицеливается. Кажется, головная боль начала наконец проходить.
На этот раз прицел был взят верно, но Билл ударил слишком осторожно. Пирамида мячей раскатилась, но до луз ни один не докатился. Билл снова выпрямился и снова недовольно посмотрел на стол. А потом на Дэвида.
– А теперь чего? – спросил он.
– А теперь вообще-то должен бить я, – признался Дэвид. – Но мне так лень двигаться, что я уступаю свой ход тебе.
– Почему? – удивился Билл.
– Будем считать, что сейчас тренировочный раунд. Чтобы ты немножко освоился.
– Окей, но потом мы сыграем по-настоящему! – Билл грозно наставил на него палец.
– Если тебе так хочется проиграть мне, то конечно, – согласился Дэвид.
Билл полностью повернулся к нему и, обняв пальцами конец стоящего на полу кия, хитро улыбнулся.
– Это мы еще посмотрим. Рассказывай, что мне дальше делать!
Дэвиду все-таки пришлось слезть со стола. Потому что учиться Билл вздумал не на шутку, а объяснять на словах оказалось куда сложнее, чем на деле. Да и сидя наблюдать за его вертлявой фигурой было непросто. Он излучал энергию, заражал ею и завораживал. Так, что хотелось быть как можно ближе к нему, вместе с ним крутиться вокруг стола, гоняя шары, и впитывать то, что он так щедро предлагал. Дэвид уже совсем забыл про головную боль и, азартно прицелившись, собирался забить очень сложный шар, попутно объясняя Биллу свои действия и свою позу.
– А у меня тоже жопа из трусов торчит, когда я наклоняюсь? – неожиданно произнес Билл, и кий в руках Дэвида дернулся совсем не так, как было нужно. Шар улетел мимо.
Дэвид встал и подтянул джинсы с таким видом, будто все так и надо.
– Да, в бильярд лучше не играть в штанах с низкой посадкой, – согласился он. – Но нас же никто не видит. А что нам с тобой друг друга стесняться?
Только Билл почему-то вдруг смутился и, тряхнув головой, чтобы недавно нарощенные волосы скрыли лицо, склонился над столом.
– Какой шар лучше забить, как ты считаешь? – он покрутил головой туда-сюда, словно охотничий пес, выбирающий жертву. – Наверно вот этот! Если я выбью его этим шаром... Нет. Вот тем! – он перебежал на другой край стола. – Черт! Неудобно! Дэвид! А на стол садиться можно, когда играешь?
– Можно.
– Отлично! Тогда я попробую вот так... – Билл вспрыгнул на стол и с кошачьей осторожностью расположился между шаров, прицеливаясь.
Дэвид медленно подошел к нему. То, что поведение и голос мальчишки вдруг изменились, не укрылось от него. И о причинах он, кажется, догадывался. Билл уже давно, когда считал, что его никто не видит, кидал в его сторону заинтересованные взгляды. Каждый из них сам по себе, может быть, ничего и не значил, но все вместе они вызывали у Дэвида опасение: шестнадцатилетний мальчик не должен так смотреть на своего опекуна и продюсера. Хотя шестнадцатилетнему мальчику-то как раз и можно это простить. А вот простить опекуну и продюсеру то, что он чувствует в ответ, уже нельзя.
Билл сделал уверенный и четкий удар. Шары, щелкнув, разлетелись, и один из них укатился в лузу.
– Йес! – провозгласил Билл и, спрыгнув со стола, обежал его, намечая новую жертву.
Дэвид оперся о край и внимательно посмотрел на него. Билл старательно избегал его взгляда. Неужели все так серьезно, что он даже не может продолжить собственную шутку про штаны?
– Вот этим шаром вон тот, – подсказал ему Дэвид.
– Я именно это и хотел! – ответил Билл, переходя к указанному шару. Оперся локтем о зеленое сукно, пригнулся, зажмуривая один глаз и снова приоткрывая рот, и еще зачем-то повилял попой.
Дэвид смотрел на него, не говоря ни слова, понимая, что сказать вообще-то надо, чтобы перевести все быстро в шутку, чтобы не давать ситуации неправильно развиться, чтобы не было, о чем сожалеть потом. Но разрушить хрупкое равновесие оказалось легко, а восстановить никак не получалось. И Дэвид все смотрел и смотрел на Билла, чувствуя, как с каждой секундой все глубже проваливается в омут запретных желаний.
Билл снова вильнул попой, а затем тряхнул головой, откидывая волосы с глаз, и наконец посмотрел на Дэвида.
– Когда на меня так пялятся, я не могу сосредоточиться! – заявил он. – Если я сейчас промажу, это будет из-за тебя!
– Поставь руку вот так, – Дэвид немного повернул его кисть, лежащую под кием. – А сам вот так встань, – развернул его плечи. – А правой рукой отсюда, вот так... – Он наклонился над ним, чтоб их глаза были на одном уровне, и взялся за кий поверх пальцев Билла. – И не сжимай так палку, она не убежит. Чем меньше ты напрягаешься, тем четче будет удар. Расслабься.
Билл слегка расслабил пальцы, и Дэвид, перехватив поудобнее кий, ударил. Шары разлетелись, два из них закатились в лузы.
– Вот и все, – сказал Дэвид практически в ухо Биллу.
Он действительно верил, что это — всё. Небольшое потакание безумному желанию, обнять мальчика на минуту, почувствовать его в своих руках. И запомнить на всю жизнь. А сейчас он отойдет и предложит ему наконец сыграть настоящую партию по всем правилам, потому что кто-то обещал...
– Всё? – едва слышно переспросил Билл, вдруг подаваясь телом назад и выворачивая шею, чтобы увидеть лицо Дэвида.
– Давай сыграем по-настоящему, Билл, – решительно сказал Дэвид, выпрямляясь.
– Давай, – подхватил Билл, тоже выпрямляясь и разворачиваясь к нему всем телом. – Только давай в другую игру сыграем? – он приблизился вплотную к Дэвиду, но так и не решился коснуться его руками. – Научишь меня?
– Билл... – кажется, не было смысла делать вид, что он ничего не понимает.
– Я даже согласен проиграть... – с трудом сглотнув, добавил Билл.
И кажется, уже не стоило продолжать лгать себе. Дэвида всерьез повело от близости Билла, его дыхания, его запаха. Хотелось прижать к себе это тонкое гибкое тело, коснуться губами гладких щек, еще покрытых детским нежным пушком, почувствовать жар его губ...
И с каждой секундой промедления надежда на благополучный и благоразумный исход угасала. Но Дэвид смотрел на него и никак не мог найти в себе силы оторваться. И даже был бы рад, если бы дверь сейчас открылась, и сюда ворвался его брат, пьяный и от этого еще более шумный, чем обычно, и потребовал бы, чтобы и его научили играть, и потом бы они с Биллом непременно стали бы носиться вокруг стола, и подрались бы киями... И у Дэвида от этого снова бы разболелась голова... Но он малодушно был согласен на это, только дверь не открывалась. А Билл, не видя протеста с его стороны, легко коснулся его губ губами.
– Билл, это не детские игры, – делать вид, что ничего не происходит, уже точно не имело смысла, и Дэвид решил, что лучше объясниться.
– Бильярд — тоже не детская игра, – смело отпарировал мальчик, делая шаг назад и упираясь в край стола. – Азартная.
– Ты знаешь, чем плохи азартные игры? – Дэвид машинально приблизился к нему.
– Трудно остановиться? – предположил Билл, садясь на стол и разводя колени в стороны.
– Невозможно.
– Но один раз попробовать можно? – спросил Билл, упираясь руками за спиной и запрокидывая голову.
– Не стоит.
– Но в бильярд же мы попробовали?
– Еще нет. Ты только учился.
– Мне понравилось учиться у тебя, – Билл незаметно скользнул вперед и обвил Дэвида руками и ногами. Дэвид машинально подхватил его за талию и, когда он качнулся назад, уперся другой рукой в стол, нависнув над мальчиком в недвусмысленной позе.
– Билл, что же ты делаешь?.. – прошептал Дэвид, понимая, что спокойной жизни при любом исходе у него больше не будет.
– Соблазняю, – нагло улыбнулся мальчишка и потянулся за поцелуем. Но Дэвид убрал руку у него со спины, и потеряв опору, Билл грохнулся затылком об стол.
Дэвиду хотелось разозлиться на него, но болезненный стон, сорвавшийся с его губ, и удивленно-растерянное выражение глаз тут же вымели все негативные эмоции.
– Билл!.. – выдохнул он, рывком поднимая его со стола и прижимая к себе.
Билл, словно только этого и ждавший, тут же его поцеловал. И Дэвид больше не стал сопротивляться. Прижал его к себе еще плотнее и властно проник языком в его рот. Билл издал какой-то удивленный всхлип и замер. Не ожидал, мальчик? Дэвид погладил его вдоль позвоночника и задержал ладонь на пояснице, над ремнем джинсов. Билл заерзал и подался вперед. Его взбухшая от возбуждения ширинка коснулась такой же дэвидовой. Дэвид отреагировал на это, закусив его губу, а Билл, словно испугавшись, подался назад, снова вжимаясь спиной в его ладонь. Руки его нерешительно цеплялись за майку Дэвида, то несильно притягивая к себе, то пытаясь оттолкнуть.
«У него же, наверно, еще никого не было... – мелькнуло у Дэвида в мозгу. – Черт... Мне нельзя терять голову, иначе он меня потом возненавидит...»
Он отпустил его измученные губы и, поддерживая ладонью под затылок, стал целовать щеки, уши, шею. Другая рука скользнула по спине еще ниже, забравшись под трусы и поглаживая сжатые ягодицы. Билл снова подался вперед-назад и громко выдохнул, застонав и наконец сильно впиваясь в плечи Дэвида ногтями.
Дэвид одной рукой расстегнул его ремень и молнию на джинсах, но чтобы сдернуть их с худых бедер пришлось взяться обеими руками и отпустить Билла. Тот сразу немного отстранился и посмотрел на Дэвида взглядом, в котором страх смешался с безумным желанием, и Дэвид на секунду замер, пытаясь понять, чего там больше.
– Может, все-таки в бильярд? – не своим из-за возбуждения голосом спросил он.
Билл вместо ответа выдавил подобие улыбки и лег спиной на стол, раскидывая руки, запрокидывая голову и покорно закрывая глаза. Дэвид сдернул с него штаны.
Больше всего сейчас хотелось вспрыгнуть на стол, вжать своим телом мальчишку в грубое сукно и ласкать, сильно и властно, заставляя его выгибаться под собой, ерзать и стонать, закидывая голову... Но Дэвиду хватило самообладания не выпускать наружу зверя. Билл боится. Хочет его и боится. И он, Дэвид, сначала должен помочь ему избавиться от страха.
– Не бойся, маленький, – он опустился на колени и, осторожно погладив пальцами возбужденный член Билла, легонько коснулся его губами.
Билл пискнул удивленно и удовлетворенно одновременно и все-таки поднес руку ко рту.
Не отрывая от него взгляда, Дэвид продолжил его осторожно ласкать, и от каждого его прикосновения Билла словно прошивало током, с каждым разом все сильнее и сильнее. Он выгибался, скреб ногтями по сукну, мотал головой и то кусал, то вылизывал свои пальцы, еле сдерживая хриплые стоны.
Дэвид уже забыл, как мало нужно в шестнадцать лет, чтобы потерять рассудок от наслаждения. И он никогда не знал, что так же мало нужно и в тридцать три — видеть перед собой красивого изнывающего от желания мальчика и просто касаться губами и языком его тела. Он рванул застежки собственных джинсов, хотя и понимал, что несмотря на все свое возбуждение, успеть за Биллом не сможет. Не смог.
Выгнувшись дугой и громко вскрикнув, Билл кончил, попав и ему в рот, и на стол, и на пол. Дэвиду было уже плевать. Лезть на стол не хотелось, поэтому он просто сдернул безвольное тело к себе и, сжал в объятьях. Билл блаженно улыбался и уже не боялся.
Дэвид положил его на пол и, задрав ему майку до подмышек, стал целовать и гладить худое нежное тело, постепенно начинающее снова отвечать ему. Теперь Билл чувствовал себя уже увереннее, и его ответные ласки стали более смелыми и откровенными. Дэвид навалился на него, с наслаждением вслушиваясь в сорвавшийся с губ сладкий стон, а рука сама скользнула ему между ног, проникая между ягодицами, мгновенно поджавшимися.
– Ты меня трахнешь? – шепотом спросил Билл, разрывая поцелуй и глядя на него. Снова испуганно.
Черт! Дэвиду хотелось сказать «Да!» и сделать это. Но не так. И не здесь.
– Нет, маленький, не бойся, – пообещал он, наблюдая, как мгновенно на его лице испуг сменяется облегчением. И настороженные интонации в голосе сменяются игривыми:
– Почему? Ты же хочешь?
Насколько позволили спущенные к лодыжкам джинсы, Билл, обхватил его бедро коленом и потерся пахом о его пах. И тут же громко застонал, потому что Дэвид яростно вжал его в жесткий ковролин.
– Дэвид? – выдохнул Билл. Страха в нем уже не осталось совсем. Только желание и любопытство. И уверенность в том, что Дэвид не причинит ему боли.
Дэвид ровно две секунды мучительно соображал, чего в нем больше: желания трахнуть эту маленькую сволочь, заодно отбив у него на всю жизнь желание так издеваться, или все-таки нежности к почти еще ребенку, который сам не понимает, в какую опасную игру он ввязался. Второе перевесило.
– Потом. Не здесь, – рвано выдохнул он, перекатываясь на спину. – А сейчас ты мне поможешь, да?
И схватив Билла за волосы, подтолкнул в своему напряженно стоящему члену. И Билл с энтузиазмом взялся за дело. Дэвид закрыл глаза. То, что в движениях Билла чувствовалась неопытность, нисколько не мешало, только возбуждало еще больше, хотя казалось, что больше уже и некуда. Не выдержал он, когда Билл попытался взять его в рот целиком, насколько мог глубоко, Дэвид дернулся ему навстречу и кончил, громко вскрикнув.
А когда, через несколько секунд открыл глаза и поморгал, разгоняя туман, увидел сидящего на корточках Билла, вытирающего рот с недоуменным выражением на лице.
Дэвид тоже сел и, положив ладони ему на затылок, приблизил его лицо к своему.
– Ты никогда раньше этого не делал? – спросил он зачем-то.
Билл мотнул головой.
– Разочарован?
Билл снова мотнул головой и положил свои ладони ему на предплечья.
– Я же сказал, мне нравится у тебя учиться, – ответил он.
– Ты хороший ученик, – улыбнулся Дэвид, нежно целуя его в губы. Билл тут же подался всем телом вперед, но Дэвид его удержал. – Может быть, хватит?
– Мы договаривались, что сначала тренировочный раунд. А потом — по всем правилам, – хитро прищурился Билл. – Теперь я хочу поиграть по-взрослому.
Дэвид отпустил его и встал, подтягивая штаны и застегиваясь. Билл, все еще полураздетый, смотрел на него снизу вверх, с желанием и предвкушением чего-то необычного. Дэвид собрал шары в треугольник, подобрал брошенные впопыхах кии и протянул один Биллу:
– Сначала обыграй меня в бильярд.
Глаза Билла загорелись азартом, он подскочил, резво натягивая и поправляя одежду, и выхватил поданый кий:
– Обыграю, не сомневайся!