It's madness! - Madness? What sort of madness?
UPD. раз у нас год лошади наступил, грех не вспомнить мою любимую лошадиную сказку )))
*кстати, когда я ее писала, то миф про Локи совершенно не знала. и только недавно сообразила, что получилось забавное совпадение)))*
Давненько я мечтала написать фик на лошадиную тему... и когда увидела на фесте заявку про лошадей, сразу поняла, что это для меня. хотя изначально думала, что напишу нечто современное и про конный спорт. но - внизапна! - у меня в голове возник этот сюжет, да еще и в фэнтезийном антураже. и я подумала, что чо-та соскучилась я по хорошему фэнтези, надо написать... сказано - сделано.
после феста, по итогам дискуссии я кое-что подправила в фике. и представляю вашему вниманию...
klavir сделала для моей сказки баннер! за что ей ОГРОМНОЕ спасибо!!!
Ночь Охотника
Автор: SurikateG;
Пейринг: Томач/Биллегер;
Рейтинг: PG-15;
Жанр: AU; сказка, фэнтези;
Ворнинг: писано для кинк-феста. на заявку "Билл молодой владелец большого поместья и его очень возбуждает верховая езда. Том помощник конюха и его тоже очень возбуждает Билл на лошади. Секс на сене с неснятой до конца одеждой." впрочем, в процессе заявка несколько видоизменилась))
Саммари: Это было давно и неправда. В некотором королевстве, во владении молодого Биллегера Каудорского, по лесам, по долам ходил таинственный конь, которого никто не мог поймать. И вот однажды в Каудор пришел Томач из Луата, конной страны...
Каудорская народная сказка1. Ярмарка
– … А еще он огроменный — больше меня! В холке! И черный. Как самая темная ночь без луны и звезд! И когда он скачет по полю быстрее ветра — как будто сама тьма летит! – Мельник Бенс сделал паузу, чтобы слушатели могли прочувствовать его рассказ и изумленно охнуть.
– Про черноту поверю, – скептически хмыкнул кузнец Фох. – А вот про холку ты загнул. В тебе шесть с лишком футов росту, а в нем — это ж сколько получается? Семь? Не верю. Не бывает таких коней.
– Бывают, – тут же возразил конюх Томач. – В Веребере таких разводят.
– Вот! – мельник тут же указал на него пальцем, как бы подтверждая свои слова.
– Только они не скачут быстрее ветра, – отхлебнув пива, закончил свою фразу Том и самодовольно ухмыльнулся. – У них ноги — как... две мои руки! – он продемонстрировал собравшимся свои сложенные вместе руки, хоть и достаточно худые, но жилистые, и видно, что сильные. – А туловище у них, как у мессира Пелсака, – он кивнул на толстого пивовара, – и это считается, что они неоткромленные! А ежели откормленные? Представьте себе, как такая глыба поскачет? Это ж как земля-то будет трястись? С земли все разом стряхнется, точно вам говорю. Поэтому они не скачут, только шагом ходят.
Слушатели загоготали и наперебой стали обсуждать услышанное.
– Заливаешь, парень, ох, заливаешь! – мельник довольно ткнул его кулаком в плечо. Том пошатнулся, но устоял. И даже поборол желание потереть место тычка.
– Да вы ж не видели, а я в Веребере жил, – с укором заявил он.
– Да я не про вереберских коней, – махнул рукой мельник. – Я про то, что все снесет с земли!
– Так в Веребере, говорят, нет ничего хорошего на земле! – влез гончар Динес. – Камни, да голые поля, даж, говорят, они не в домах, а в норах под землей живут! Да, Томач?
Том кивнул. Правдой это не было, но врать — так врать. Все равно никто из здешних жителей дальше ста верст не ездит. И сюда путешественники редко заворачивают.
– Вот! – поднял палец Динес. – Потому и нет ничего, что все кони стряхивают.
– Куда? – спросил мельник.
– Так там же край мира! За край и стряхивают! – похвастался своими познаниями подмастерье кузнеца Геори.
– Я не видел, – тут же пресек все вопросы Том. – Врать не буду, как стряхивают — не видел. Наверно, все, что было, стряхнули до меня! Но ежели бы такой конь здесь объявился, то он и здесь бы все стряхнул... Куда-нибудь, – Том уткнулся в кружку с пивом, чувствуя, что завирается.
– И замок господина Биллегера стряхнул бы? – недоверчиво спросил кузнец.
Все дружно посмотрели наверх, где над ярмарочным шатром виднелись башни вросшего одним боком в скалу мощного замка владетеля здешних земель.
– Не, – в образовавшейся тишине прозвучал уверенный голос Тома. – Такой не стряхнут.
Взгляды снова обратились к нему.
– Но коня вашего все равно не существует, – заявил он мельнику. – А если б и существовал, то не такой огромный и страшный. И наверняка был бы уже пойман и подарен владетелю Биллегеру.
– Так в том-то и дело, что поймать его не могут! – хитро ухмыльнулся мельник.
– Быть не может, – мотнул головой Том, и заплетенные в множество косичек волосы яростно шлепнули по кожаной жилетке, словно подтверждая мнение своего обладателя.
– Э! Сразу видно, что ты у нас недавно, – сказал мельник. – Года два тому все парни у нас как помешанные на нем были. Он как раз только появился в наших краях. И все ходили чуть ли не каждую ночь устраивать на него охоту.
– И что? – с интересом спросил Том.
– И ничего. Не давался он. Издаля покажется, подразнит и исчезает.
– Да ну, верьте больше! – поморщился Том. – Ваши парни, небось, кто с бражкой, кто с девками ходил на охоту-то! Вот и чудилось им всякое.
– Мой сын ходил без бражки и без девок, – степенно сказал молчавший доселе пивовар. – А только и он мне рассказывал: расставили они с другом разные ловушки на коня. А конь как выскочил на поляну! И не пойми откуда! И как начал всякие коленца выделывать! То на дыбы встанет, то голову к низу подогнет, то подпрыгнет, аж на свой рост! А потом — возьми, да ускачи, и все ловушки ему ни по чем оказались.
– Потому что ловить надо, а не смотреть, рот раззявив, – резонно заметил Том. – Конь, что, девка, что ли, чтоб на него пялиться? Веревку — на шею, удила — в зубы, и поскакали. Вы просто ловить не умеете!
Том хмыкнул и с гордым видом отхлебнул еще пива из кружки.
– А ты, стало быть, умеешь? – раздался за его спиной громкий голос.
Том чуть не поперхнулся пивом. Голос этот был ему незнаком, но уверенные и властные нотки в нем выдавали влиятельного человека — уж это Том, много постранствовавший за свою недолгую, но богатую на приключения жизнь, умел определять хорошо.
Его собеседники обернулись и тут же склонили головы. И Том тоже — на несколько мгновений. А потом поднял глаза, чтобы рассмотреть наконец владетеля Биллегера, хозяина Каудора, земель, в которых он решил осесть на некоторое время.
Владетель Биллегер был молод — Тому показалось даже, что не старше его самого — и очень хорош собой. Длинные черные волосы, губы, сложенные в высокомерную улыбку, карие глаза, живо горящие на холеном бледном лице. Даже слишком живо.
Похоже, он уже давно тихо подслушивал разговор простолюдинов, и его тоже увлекла сказка про небывалого коня.
– Я, ваша светлость, с детства с лошадьми вожусь, – сказал Том, надеясь, что ответ звучит достаточно почтительно. Разговаривать с господами он никогда не умел и старался избегать этого, зная, какие неожиданные порой последствия могут повлечь такие разговоры. – Я вырос в Луате, конной стране, у нас даже ребенок может поймать любую лошадь.
– Луатич, значит… – медленно повторил владетель, оглядывая его с ног до головы. – То-то я смотрю, что у тебя лицо незнакомое, и одет ты не как все.
Том молча выдерживал его взгляд, не зная, что ответить.
– Ну, попробуй, поймай тогда этого чудо-коня, о котором мои подданные только и делают, что говорят день и ночь вместо того, чтобы работать, – сказал владетель. – А ежели поймаешь и приедешь на нем ко мне, я тебя награжу. Подарю любую лошадь из моей конюшни. На твой выбор.
– Так-таки и любую? – недоверчиво переспросил Том, глянув за спину владетеля, где стоял его паж, державший под уздцы белоснежную статную кобылу.
– Любую, – подтвердил владетель, прямо глядя ему в глаза. – Я знаю, что ваш народ разбирается в лошадях, и ты с выбором не прогадаешь. А мой народ знает, что я слов на ветер не бросаю, – он обвел руками присутствующих, призывая их в свидетели.
Толпа одобрительно загудела.
Владетель щелкнул пальцами, подзывая пажа, и, когда тот подвел лошадь, легко вскочил в седло.
– В сроках я тебя не ограничиваю, – добавил он, обращаясь к Тому. – Но я думаю, ты и сам не захочешь долго тянуть.
И, резко развернув кобылу, уехал. Но Том успел заметить мелькнувший в его глазах азартный огонек, который он явно предпочел бы скрыть.
– Да уж, ваша светлость, я не буду тянуть. Если этот конь существует, завтра он будет в вашей конюшне, – пробормотал Том себе под нос.
– Вот это – понимаю – на ярмарку сходил! – радостно загоготал мельник и от души хлопнул Тома по плечу.
– Так где, вы говорили, вчера видели этого коня? – обернулся к нему Том, все-таки потерев занывшее плечо.
2. Обрыв
Томач был азартен по характеру, слабость эту за собой он знал, и в худшие моменты жизни проклинал себя за нее. Впрочем, в лучшие – за нее же и хвалил. А хитрый взгляд молодого владетеля, явственно говоривший о том, что он сомневается в удаче Тома, всколыхнул его душу. Чуть ли не до оскорбления. Том уже знал, что в других землях способности луатичей находить общий язык с лошадьми считались сказочными. И во многом, конечно, были сильно преувеличены. Так, например, в своих странствиях он узнал, что он, оказывается, умеет ржать по-лошадиному так, чтобы лошади его понимали. А в другом городе его убеждали, что лошади, живущие в Луате, умеют говорить по-человечьи. Когда же Том спросил, почему лошади луатской породы, живущие в других странах, утрачивают эту способность, ему тут же ответили, что-де в его стране все лошади обретают возможность говорить. То ли воздух у них там такой, то ли трава такая… Том в итоге признался, что трава. Это было проще, чем разубеждать страстно верящих в сказку слушателей. Да и, скажем честно, он вообще любил приврать ради красного словца, когда рассказывал свои многочисленные байки. А потому и сам с недоверием относился к тому, что рассказывают другие.
Вот взять того коня. Является он только по ночам усталым охотникам, да влюбленным, которые сбегают в поля, чтобы покувыркаться в свежескошенном сене в свое удовольствие. Сказка? Сказка. Поживи Том здесь еще месяцок-другой, и сам бы начал рассказывать, как видел этого коня. И со всеми подробностями бы описал, и очень натурально посокрушался бы, что снятые штаны стреножили его и помешали поймать этого красавца и сесть на него. А почему штаны были сняты? Да потому что валялся на сене с одной девкой… или с другой… В общем, с какой-то из двадцати или двадцати пяти, которые у него тут были. И что вы делаете такие удивленные глаза? Вы не верите в двадцать пять девок или в вороного коня? Что вы, что вы! Все чистая правда. Томач никогда не врет!
Именно так он и стал бы говорить за кружкой пива на следующей ярмарке в конце лета. Если бы не услышал сейчас предложение владетеля Биллегера и не увидел хитрый блеск в его глазах. Неспроста молодой господин назначил такую цену. Оно, конечно, можно было бы подумать, что господин считает коня сказкой и потому предлагает столь щедрую награду. Только томово чутье ясно говорило ему: конь этот есть. И поймать его будет непросто. Ну, это господин Биллегер так думает, что непросто. А на самом деле он и не подозревает, на что способны настоящие, несказочные луатичи. И вряд ли у него в конюшнях есть конь, которого он не смог бы покорить. А то, что конь будет из конюшни владетеля, Том даже не сомневался. Потому что не верил в чужие сказки.
Так он рассуждал, едучи в поля на своей рыженькой луатской кобылке, с которой обошел уже чуть ли не полмира. Она не блистала ни умом, ни статью, но Том почему-то прикипел к ней сердцем и не расставался с ней. Хотя у него и была возможность сменить ее на резвого жеребца гибсовской породы, вороного с нарядными белыми отметинами, или на вийскую серую кобылу с именем Летящая, которому она полностью соответствовала. Но старая испытанная подруга Рыжа неизменно оказывалась для него роднее. И она в ответ служила ему верой и правдой.
Ночь в этот раз выдалась не черная, а очень даже светлая – и месяц, и звезды светили, что есть мочи. Как будто сами хотели понаблюдать за поимкой чудо-коня. Том ехал неспеша, покусывая стебелек, и гадал, ждать коня или не ждать. Ежели конь был волшебным, то эта ночь явно была не для него. А ежели конь будет подослан владетелем… Том поморщился. Поймать-то он его поймает. Да только что он после этого будет делать сразу с двумя лошадьми? И Рыжа ему дорога. И от выигрыша он отказываться не собирается. А прокормить обоих ему, работающему простым конюхом, даже не главным, при постоялом дворе, будет ой как непросто. Да и ездить на обеих сразу ему некуда… Да и продать жалко, ведь если у владетеля в конюшне все лошади как та белоснежная кобыла, то как от такого сокровища отказаться, даже не попользовавшись?
Поглощенный этими невеселыми думами, но не собирающийся сдаваться Том не сразу и заметил, как тот, на кого он охотился, появился на холме. Он сначала почувствовал, как напряглась под ним Рыжа, и только потом посмотрел в сторону, куда были повернуты ее уши.
И обомлел.
Четко вырисовываясь на фоне звездного неба, на вершине холма стоял вороной конь. И могло показаться, что это и вправду порождение вечной тьмы, выступившее на землю с небес. Длинная грива и хвост его чуть трепетали от легкого ветра, и издалека казалось, что вокруг коня разливается некое марево.
– Рыжа, ты видишь то же, что и я? – поинтересовался Том. Кобыла дернула ухом в его сторону и тут же снова повернула его в сторону вороного коня.
Том тронул ее пятками, заставляя перейти в рысь и приблизиться к холму.
Конь повернул голову в их сторону и некоторое время внимательно смотрел. А потом вдруг, игриво взбрыкнув, сорвался с места. Том тут же пришпорил кобылу, заставляя припустить карьером. Несмотря на свои небольшие размеры, скакать Рыжа могла очень быстро, да и любила это дело. Надолго ее, конечно, не хватит, но Том надеялся, что сумеет догнать коня на расстояние броска аркана довольно быстро. Конь был и правда крупный, хотя до вереберских ему действительно было далеко. И легконогая кобыла, хоть и со всадником на спине, довольно быстро стала его нагонять.
Придерживая повод одной рукой, в другую Том взял петлю. Примерился. Кинул.
Конь словно почуял опасность и сделал в этот миг мощный рывок вперед. И петля лишь скользнула по его спине.
Том с досады выругался и еще пришпорил бедную Рыжу, подбирая на ходу веревку и примериваясь для нового броска.
Три раза он кидал петлю, и три раза конь уходил от нее, избегая пленения в самый последний момент, прыгая то вперед, то вбок.
Вслед за конем они вылетели на крутой берег реки, и Том возликовал. Старания несчастной кобылы, взмыленной, но не сбавившей скорость, будут вознаграждены! Конь скакал по самому обрыву, а Том повел Рыжу чуть поодаль, перекрывая коню пути к отступлению. Не будет же конь, спасаясь от петли, прыгать с обрыва? Лошади не настолько глупы, а этот конь, судя по всему, был очень умен.
Однако именно это он и сделал. Петля шлепнулась на землю. И лишь роскошный черный хвост мелькнул над обрывом.
Том затянул поводья, останавливая запыхавшуюся Рыжу, и скатился кубарем на землю. Когда он подбежал к месту прыжка коня и глянул вниз, то увидел только ровную речную гладь. И никаких следов разбившегося животного. Впрочем, при свете месяца и звезд много чего не разглядишь, и Том подумал, бросив взгляд на высившуюся ниже по течению громаду замка, что завтра река вынесет его добычу прямо владетелю Биллегеру в руки. Ну, а ему останется только прийти повиниться, что не смог поймать коня совсем чуть-чуть.
– Надеюсь только, это был не самый любимый конь владетеля… – сказал он Рыже, подбирая ее повод и ослабляя подпруги, чтобы верная кобыла смогла наконец продышаться.
На следующий день Том ходил весь смурной. Разумеется, когда он возвращался в село на рассвете, ведя в поводу Рыжу, его встречало множество любопытных глаз. И за день все жители села нашли предлог, чтобы зайти в трактир при постоялом дворе «Токи-охотник», и в разговоре невзначай поинтересоваться, а не ходил ли конюх Томач на охоту этой ночью? Давтис, хозяин сего заведения, первым выпытавший у Тома историю с охотой на коня, всем все рассказывал, даже почти не привирая от себя. Но в результате все равно к вечеру все были уверены, что конь этот как соткался из ночной тьмы, так в ночную тьму и превратился, прыгнув с обрыва. И Том после пятой кружки пива, проставленной ему восхищенными сельчанами, уже и сам поверил в это. Тем более что местные парни, резво сгоняв на реку, труп коня в ней не обнаружили.
Том недоуменно скреб затылок, принимал поздравления за проявленную ловкость и решал, являться ли в замок владетеля с повинной или все же поверить в сказки?
Владетель разрешил его сомнения сам, приехав на другой день в село. Видимо, до него дошел слух о ночном приключении Тома, и любопытство оказалось сильнее предрассудков, запрещающих благородному человеку самому являться к простолюдинам. Он приехал с небольшой свитой и на той же белоснежной кобыле, привлекшей уже внимание Тома своей красотой, а теперь еще вызвавшей и зависть – ноги у нее были подлиннее, чем у Рыжи, а силы в ней было не меньше, а стало быть, скачи он на ней, он бы сумел докинуть аркан до шеи коня…
Том как раз закончил выгребать навоз из стойл и вышел во двор, вытирая вымытые руки, когда владетель Биллегер проезжал мимо по улице и, увидев конюха, очень натурально изобразил удивление, словно только что вспомнил о его существовании.
– Эй, парень! – окликнул он, и Том подошел и поклонился. – Помнится мне, на ярмарке ты обещал доставить в мои конюшни сказочного коня, черного, словно самая темная ночь.
– Обещал, – согласился Том.
– И что же? Ходил ли ты на охоту? Видел ли ты этого коня?
– Ходил. И видел, – ответил Том.
– И как? – с живым любопытством спросил владетель, опираясь руками о высокую переднюю луку седла. – Он действительно такой, как его описывают легенды?
– И такой и не такой, – ответил Том, все еще не понимая, как же вести себя с этим господином. – Черный как ночь и красивый – это да. А вот огромный и страшный – неправда все. Обычный жеребец, похожий на тимесскую породу. Ваша кобыла ведь тоже к этой породе относится?
Владетель задумчиво похлопал лошадь по шее и кивнул.
– А ты действительно разбираешься в лошадях, луатич, – сказал он.
– У меня это в крови, – ответил Том.
– И что ж ты его не поймал, луатич, коли разглядел так близко, что смог узнать породу? – поинтересовался владетель, возвращаясь к привычному снисходительному тону.
– Я его почти поймал, – опустив глаза долу, произнес Том. – Но в тот момент, когда моя веревка должна была затянуться вокруг его шеи, он прыгнул с обрыва в реку.
– И что же ты не прыгнул за ним? – удивился владетель.
– Что толку прыгать за мертвой лошадью? Ни одна лошадь не выжила бы после такого прыжка.
– Ты уверен?
Том поднял голову, чтобы сказать, что уверен, но натолкнулся на взгляд владетеля, пылающий таким торжеством, что Том тут же почувствовал себя уязвленным.
– Я не раздаю награды за мертвых лошадей, – сказал владетель, не отводя глаз. – Как и за обыкновенных. А это же сказочный конь. Да?
– Я не верю в сказки, – неожиданно даже для себя ответил Том. – Я верю только своим глазам. И если я увижу этого коня еще раз в этих землях, я его поймаю.
– А я верю в сказки, – так же неожиданно признался владетель, выпрямляясь в седле. – И я очень хочу, чтобы у меня в конюшне стоял сказочный конь. И я по-прежнему готов за него отдать любого другого.
– Я учту, ваша светлость, – склонил голову Том.
Облокотившись на забор, он смотрел на удаляющуюся свиту владетеля и его ярко-красный плащ, изящными складками спадавший на круп кобыле. И думал, что же стоит за всем этим.
– Сколько ж у него вороных коней в конюшнях? – задумчиво пробормотал он.
– Ни одного, – так же тихо ответил неслышно подошедший трактирщик Давтис. – Он не держит у себя вороных лошадей. А если такие рождаются – то продает сразу, и за дорого. Спрос на них в других землях велик.
– У кого еще в округе могут быть такие кони?
– Таких больше никто не держит. Мы люди простые, нам попроще чего давай, так что если у кого и есть вороная кляча, то на сказочного коня она не потянет даже в полной темноте.
– Но он же должен днем где-то стоять?
– Поверь уже, Том, что это сказочный конь, – Давтис похлопал его по спине и ушел в дом. А Том так и стоял еще некоторое время, задумчиво глядя на дорогу, пока не вспомнил, что обычным лошадям, не сказочным, пора выдавать сено.
А ночью опять сел верхом на Рыжу и поехал в поля. Гоняться за таинственным конем, даже если он вдруг снова объявится, Том не хотел. Он уже понял, что догнать его не сможет. А вот понаблюдать, посмотреть на повадки и проследить его путь было бы интересно.
Каково же было удивление Тома, когда конь появился на том же самом месте, и судя по очертаниям, это был тот же самый конь. Тот же постав головы, та же мощная грудь, те же изящные ноги, и грива с хвостом так же развевались от ветра.
– Дела… – выдохнул изумленный Том. Рыжа, снова навострив уши в сторону коня, согласно всхрапнула.
Том тронул ее пятками, чтобы она не останавливалась. И неспешно стал приближаться к коню.
Конь посмотрел на него и переступил на месте, готовясь в любой момент ускакать. Рыжа тоже поднапряглась, готовая мчаться следом. Но у Тома были другие планы на эту ночь. Полурысью-полушагом он доехал до склона холма, на котором стоял конь. И тот, наконец-то, с громким ржанием сорвался с места и растворился в ночи. Том еле удержал возжелавшую броситься следом Рыжу и направил ее наверх.
Там он слез и внимательно осмотрел примятую траву на месте, где стоял конь. Следы были самые настоящие, какие и должны оставаться от копыт огромного жеребца. Том огляделся, запоминая место, чтобы вернуться сюда при свете дня и все как следует рассмотреть, а потом снова сел верхом и поехал вниз. Выбрав симпатичную полянку с сочной травой, он лег на землю и отпустил кобылу попастись, стреножив снятым поводом. Усталость, скопившаяся за день, не дала ему долго любоваться на звезды и поразмышлять над загадкой коня, и он уснул под аппетитное хрумканье кобылы над ухом. А проснулся от ее робкого гугуканья. Лошадь почуяла чужака.
Том резко сел и огляделся. И почему-то даже почти не удивился, увидев на краю полянки большую черную тень.
Конь стоял неподвижно и внимательно их изучал. Рыжа тоже смотрела на него, не отрываясь, и снова гугукнула. Так лошади разговаривают с теми, кого знают. Том перевел взгляд на коня. Тот все так же напряженно их разглядывал и молчал. Но стоило лишь Тому шевельнуться, подтягивая под себя ноги, конь мгновенно сорвался с места и исчез из виду.
Рыжа тут же забыла про него и вернулась к вкусной траве. А у Тома в голове созрел новый план.
3. Луг
Утром Том первым делом попросил у хозяина внеочередной выходной и снова уехал в поля, где и пропадал до заката. Вернувшись, завалился спать на всю ночь, а со следующей ночи взялся за выполнение своего плана.
Каждый вечер отныне он уходил со своей кобылой ночевать в поля, на облюбованное им местечко, пользовавшееся любовью, как он выяснил, и у таинственного вороного коня. Том не смог сдержать довольного смеха, когда обнаружил этот луг, почти под конец своего дневного путешествия.
Должен же конь где-то пастись, – рассуждал он. А такой необычный конь абы какую траву есть не станет, но раз он в этих местах гуляет частенько, значит, где-то есть у него и самое любимое место. И Том ездил по полям и принюхивался.
Они с Рыжей сошлись во мнении моментально. Она стала чаще тянуться к траве, и он почуял горьковато-сладкий запах, так приятный лошадиному нюху, разлившийся над наполовину вытоптанным лугом. Нет, здесь пасся не табун, определил Том. Табун вытоптал бы и подъел больше. А вот одинокой лошади вполне под силу протоптать несколько тропок и выесть островки самой вкусной травы. Тогда Том позволил Рыже некоторое время пожевать траву – в награду за проделанный путь, а после, когда стал ходить туда по ночам, она наелась от пуза, так что Том даже подумал, не ограничить ли ее в корме днем, а то этот бочонок на ножках скоро перестанет бегать вообще… Впрочем, гоняться на ней за вороным конем он больше не собирался. План его заключался в другом.
В первую ночь, придя на луг и стреножив кобылу, он лег на землю, снова глядя в звездное небо и пытаясь заснуть. И снова его разбудило гугуканье лошади. Он сел как можно медленнее и осторожнее, чтобы сразу не вспугнуть пришедшее животное. Вороной красавец стоял на краю луга и смотрел на них. Как показалось Тому, с искренним удивлением.
– Привет! – сказал ему Том. Он вообще-то не верил в то, что звери умеют понимать человечий язык, но говорить с ними любил иной раз больше, чем с людьми. – Не жадничай. Травы много, на всех хватит. Пусть кобыла поест вдоволь. А я тебя не трону.
Жеребец недоверчиво мотнул головой и ускакал. Впрочем, через некоторое время он появился снова на другом конце луга. И остался пастись там, то и дело поднимая голову и проверяя, на месте ли пришельцы? Не собираются ли они убираться отсюда или нападать на него? Но Том лег обратно и снова попытался уснуть, а Рыжу, кроме вкусной травы, не интересовало ничего.
И так продолжалось несколько ночей: Том приводил Рыжу на луг и оставлял пастись, а сам ложился спать. А вороной конь приходил и пасся в отдалении, каждый раз подходя к ним все ближе и ближе.
Один раз Том проснулся от незнакомого похрапывания. Звуки, которые издает Рыжа, он уже выучил наизусть. А сейчас говорила другая лошадь, и совсем рядом. Том резко подскочил спросонья. И тут же темная тень шарахнулась в сторону. Рядом, заржав, шарахнулась и встревоженная Рыжа, но спутанные ноги не позволили ей далеко убежать.
– Шшш… Спокойно, спокойно… – сказал ей Том и оглянулся.
Месяц уже скрылся с небосклона, и было довольно темно. Но, напрягши зрение, Том все-таки разглядел неподвижно стоящего коня. Ага! – возликовал Том. Значит, он все-таки перестал бояться, и ему стало любопытно!
– Иди сюда! – позвал он коня. – Смотри, что у меня есть.
Порывшись в мешке, он вытащил пару сладких сочных морковок, только сегодня выкопанных в огороде. Смачно откусив кончик одной и нарочито громко чавкая, Том помахал ими над головой. Конь не двигался. Рыжа, почуяв запах лакомства, загугукала, и Том, подойдя к ней, скормил все, что было. Рыжа захрустела еще смачнее, чем он. И конь, не выдержав, сделал шаг вперед, но, стоило Тому обернуться на звук, тут же развернулся и исчез во тьме.
На следующую ночь Том притащил с собой мешок морковки, раскидал ее по лугу, но большую часть оставил при себе. Конь явился достаточно быстро. Том уже понял, что он очень любопытен, и на это и рассчитывал. Найдя в траве разбросанное лакомство, конь принялся его подбирать и со вкусом хрумкать. Лишь когда до Тома оставалось футов двадцать, он остановился и снова недоверчиво посмотрел на человека.
– Подходи ближе, – пригласил Том. – Я не буду тебя ловить. Не веришь? Смотри, никаких веревок с собой нет, – и Том скинул рубаху, показывая коню, словно тот и вправду мог понять, что ему нечем заарканить лошадь. Разве что коротким поясом от штанов, но именно им Том пожертвовать не мог: без него широкие штаны тут же упали бы.
Конь все еще недоверчиво смотрел. Тому почему-то стало весело, и он дернул за завязки пояса.
– Теперь мы с тобой на равных, видишь? – сказал он, вышагивая из сползших на землю штанов. – Ты даже в выигрыше – у тебя грива и хвост. И копыта… А что я, слабый человек, могу против тебя?
Том, конечно, лукавил, слабым он не был, и вцепиться в гриву пальцами мог так, что никакая сила не заставит их разжать. Но в эту ночь он действительно не собирался нападать на коня. Только конь все равно ему не поверил, и стоило Тому приблизиться на несколько шагов, развернулся и убежал. Но уже не галопом, а размашистой, красивой рысью.
Том расхохотался. Нет, лошади все-таки не люди. Это для людей понятно, что голый человек не представляет опасности, животному же все равно, сколько на тебе надето. Но перед человеком Том и не стал бы раздеваться, а с животными он чувствовал себя куда спокойнее. Впрочем, и перед животным раздеваться толку нет – оно даже шутку оценить не способно. А время идет, и надо не шутки шутить, а приступать к решительным действиям.
Об этом ему и напомнил на следующий день владетель Биллегер.
Том натурально удивился, когда ему передали, что господин желает его видеть. Том выскочил из конюшни, даже не отряхнув с рук мокрого овса, который он собирался давать лошадям. Владетель верхом на неизменной кобыле стоял на дороге у ворот и терпеливо ждал, пока конюх выйдет, поклонится и скажет положенные слова приветствия.
– Я ехал на охоту, – сообщил он. – И раз уж проезжал мимо, решил, дай-ка заеду, осведомлюсь, не забыл ли ты про сказочного коня, которого обещал мне поймать. А то уже столько дней прошло, а от тебя ни слуху, ни духу. Или конь больше не появлялся?
Голос его звучал холоднее и высокомернее, чем в прошлые разы, и Том несколько растерялся. Если он умудрился чем-то прогневить господина владетеля, то стоит подумать о том, чтобы куда-нибудь проваливать из Каудора.
– Появлялся, ваша светлость, – сдержанно ответил он. – И я скоро его поймаю.
– Хорошо, – кивнул владетель. – Я даю тебе три ночи.
– Но… – Том от неожиданности потерял дар речи. – Уговор был…
– Я меняю условия уговора, – отрезал владетель. – Я имею право. Здесь моя земля и мои законы.
– Хорошо, – покорно склонил голову Том. – На исходе третьей ночи конь будет у вас.
– Вот и замечательно, – ответил владетель. – Но если три ночи пройдет, и коня ты не поймаешь, мне придется вырвать тебе язык. Как лгуну.
От изумления Том только распахнул широко рот и так и простоял, пока кавалькада охотников с владетелем Биллегером во главе не скрылась из виду.
Толпа, собравшаяся перед постоялым двором, во всю гудела, обсуждая услышанное. А Том так и стоял молча, потому что то, что ему хотелось высказать, лишило бы его мгновенно не только языка, но и головы.
Наконец Давтис подошел к нему и тихо предложил выплатить положенное жалование и никому не говорить, куда Том уедет под покровом ночи. Однако Том решительно мотнул головой:
– Нет уж. Теперь я ему эту клячу из-под земли достану!
В эту ночь Том приехал на луг мрачнее тучи. Он понимал, что приручить коня у него не получится. За три ночи конь не подойдет к нему настолько близко, чтобы позволить на себя вскочить, а пугать его веревкой издали Том не хотел. Значит, придется опять все менять… И придется обмануть ни в чем неповинное животное.
«Ну что ж… – рассуждал Том, – я хоть и не невинное животное, но меня тоже обманули, хотя я был честен с этим господином. Каждый выживает, как может».
Он снова раскидал по лугу морковку для коня и щедро угостил свою верную кобылу, чувствующую настроение хозяина и потому несколько испуганно на него поглядывающую.
– Надеюсь, он хотя бы с конем будет обращаться лучше, чем обращается с людьми, – высказывал ей Том все, что накопилось у него в душе, и чего он бы никогда не осмелился высказать другим людям. – Мне тогда не так стыдно будет смотреть этому коню в глаза. И в твои тоже. Да, да, я знаю, я мог бы не ловить, я мог бы сбежать. Но моя честь для меня дороже. Как и мой язык. Поэтому этот… чванливый и надутый петух получит свою сказочную лошадку! – Том стиснул в руке морковку так, что она с хрустом сломалась. – В сказки он верит! – снова вспыхивая от ярости, воскликнул он, давая Рыже слизнуть остатки морковки с ладони. – Лошадки ему для счастья не хватает! Избалованная зажравшаяся богатая мразь! Всю жизнь привык, что люди повинуются одному его жесту и не смеют ни слова поперек сказать! И ведь не скажешь! У него, вон, оружие, стража… Закуют в кандалы – и поминай как звали! Ах, ты бы знала, Рыжа, с какой бы радостью, я плюнул бы в его мерзкую самодовольную рожу! Схватил бы вот так за волосы, – он впился пальцами в лошадиную гриву, – и повозил бы по навозу. Чтоб сбить с него хоть немножко спеси! А потом бы еще и плеткой отходил как следует!
Рыжа тихо всхрапнула. Том замолчал, выпутал пальцы из ее гривы и успокаивающе похлопал по шее.
– Не бойся, разумеется, я этого не сделаю. Я слишком люблю жизнь, чтобы терять ее из-за одного вообразившего себя всевластным негодяя… И тебя не на кого оставить будет. Так что поймаем мы этого коня и пойдем дальше отсюда своей дорогой…
Рыжа гугукнула. И издалека раздалось ответное гугуканье. Том только сейчас понял, что за своими мыслями совсем забыл, зачем пришел сюда. И когда обернулся, увидел коня.
Конь в этот раз подошел достаточно близко и заинтересованно смотрел на них с Рыжей. Том обрадовался. Неужели все-таки получится его приручить без всяких ловушек? И, вытащив из кармана еще одну морковку, протянул ему на раскрытой ладони. Конь все еще изучал его.
Том решил рискнуть и осторожно направился к коню. Медленно, небольшими шагами он приближался к сказочному животному, неподвижно, словно изваяние, застывшему посреди высокой травы. И ему казалось, что конь наконец ему поверил, и сейчас возьмет из рук угощение, как тот неожиданно громко заржал, поднялся на дыбы, чуть не упав, развернулся и умчался вдаль.
Том выругался. Вернулся к своей кобыле и обессилено лег на землю. На душе воцарилась тоска, и даже яркие красивые звезды уже не радовали.
– Что ж, раз ты не хочешь идти ко мне по-хорошему, я тебя словлю по-плохому. Только не обижайся, – прошептал он перед тем, как заснуть. И крепко проспал до самого утра, и так не узнал, что вороной конь возвращался и долго стоял рядом с ним, обнюхивал его, поглядывая на мирно жующую траву в стороне Рыжу, а потом вытащил губами торчавшую из кармана томовой жилетки морковку и неслышно убежал…
4. Огонь
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Том, придя в середине дня в кузню и вызвав подмастерья Геори во двор.
– Какая? – удивленно спросил Геори, вытирая грязные руки о жесткий фартук. Из всех парней в округе недавно прибывший Том ближе всего сошелся именно с ним. Они вместе пили пиво по выходным, обсуждали девок, напару за ними ухаживали. Хотя и близкими друзьями их назвать было нельзя. Слишком разные они были, да и знали друг друга не так уж давно. Однако и такая дружба оказалась Тому на руку.
– Да я вот слышал разговоры про то, что у вас, кузнечных дел мастеров, есть в обиходе один волшебный порошок, – приглушив голос заговорил Том. – Мол, достаточно к малой щепотке поднести искру, и она сразу разгорится ярким пламенем.
– Ну, есть такое, – самодовольно ухмыльнулся Геори. Оказывается, и для бывалого луатича есть на свете что-то удивительное. Однако, Том лишь радостно хлопнул приятеля по плечам.
– Ты ведь сможешь мне его достать? Лучше сегодня до заката. Но крайний срок завтра.
– Зачем? – вновь обескуражено переспросил Геори.
– Мое дело зачем. Меньше будешь знать – лучше спать будешь.
– Ох, Томач, темнишь ты… А ежели дело подсудное?
– Не подсудное. А ежели что – отпирайся, мол, знать ничего не знаю, а я скажу, что сам спер.
Геори покачал головой, обдумывая, стоит ли связываться, а потом махнул рукой:
– Сколько тебе надо-то?
Том извлек из корзинки, стоящей у его ног, небольшую крынку и подал приятелю.
– Думаю, этого хватит.
– Уж не замок ли господина Биллегера ты решил того… с земли стряхнуть? – едва слышно от страха прошептал Геори.
– Нет. Клянусь своей головой. Поверь, она мне еще дорога.
– Поверю… – вздохнул Геори, не решаясь идти на попятный. – Ладно, давай сюда свою крынку…
На луг Том приехал перед закатом. Тщательно выбрал место, несколько раз все прикинул про себя, а потом стал аккуратно рассыпать волшебный порошок по кругу, оставив незасыпанным лишь один отрезок, футов в шесть длиной. Крынку с оставшимся порошком, как и седло и прочие вещи, отнес к дальней роще и тщательно припрятал, а вернувшись в центр круга, стал раскладывать на траве морковку, ранние яблоки и овес – любимые лошадиные лакомства. Рыжу стреноживать не стал, просто замотал ей повод на шее, чтоб не мешался под ногами, и в ожидании вороного коня только и делал, что отгонял ее от приготовленных ему лакомств.
Конь появился, когда уже совсем стемнело. Вконец истончившийся месяц давал так мало света, что Том не сразу заметил появление вороного. Он сам привлек их внимание громким ржанием. Том встал на ноги и застыл, удивленно открыв рот. Конь, выгнув дугой шею, бежал к ним ровной широкой рысью, словно подвисая в воздухе на каждом шаге, а высоко поднятый хвост струился по воздуху, словно перетекая в ночную тьму. Рыжа даже забыла про траву и тоже удивленно на него уставилась. Конь описал вокруг них большой круг, встал на дыбы, подпрыгнув, развернулся и побежал в другую сторону так же красиво.
– А конь-то о пяти ногах! – приглядевшись, воскликнул Том и не сдержал смеха.
Обойдя свою кобылу сзади, приподнял ей хвост.
– Нет, ты не в охоте, – подтвердил он то, в чем в общем-то и без того был уверен. – Тогда чего он так выплясывает вокруг тебя? Или сказочные жеребцы способны покрыть кобылу просто по любви?
Рыжа, навострив уши, наблюдала за красующимся перед ней жеребцом. Том тоже полюбовался некоторое время на его кульбиты, изящные и грациозные, несмотря на его немалый рост.
– Иногда я жалею, что я не лошадь, – признался он, почесывая холку Рыжи. – Я так красиво ухаживать не умею. Ты впечатлена?
Конь призывно заржал. И Рыжа дернулась на месте.
– Отдашься ему? – спросил Том, внутренне сжимаясь от внезапной надежды, что если жеребец полезет на его кобылу, он сможет в этот момент сам залезть на него верхом. Жеребцу будет все равно. А после он уже не сумеет скинуть искусного всадника. Жалко, только порошок обратно собрать не удастся. – Ну-ка, давай попробуем…
Он подвел кобылу в центр очерченного им круга, уткнул носом в давно желанные лакомства, так и не пригодившиеся для коня. И отошел в сторону, вытаскивая из кармана на всякий случай огниво.
Жеребец, все еще возбужденный, пробежал между ним и кобылой той же красивой рысью, фыркая и мотая низко опущенной головой, чем вновь вызвал искренний восторг у Тома. И вдруг, брыкнув задними ногами в его сторону, скакнул к кобыле. Рыжа, сообразив, что ее собираются снасильничать, хотя она совсем к этому не готова, истерично взвизгнула и, высоко подкинув задние ноги, хоть так и не достав ими до морды жеребца, бросилась наутек.
Том выругался и решительно чиркнул огнивом. Одна искра, через шесть футов – другая. И вокруг них с конем, еще не успевшим понять, что произошло, и стоящим на дыбах, выросло огненное кольцо.
Жеребец моментально опустился на четыре ноги и огляделся. Он снова заржал, но уже не призывно, а испуганно.
– Иди сюда, мой хороший, – прошептал Том, вставая около выхода из круга и не обращая внимания на жар за спиной. – Только человек не боится огня. Тем и отличается от зверей. Зверь никогда не побежит в огонь, если есть выход. Да?
Конь метнулся в одну сторону, в другую. Только огонь был везде, кроме небольшого отрезка, у которого стоял человек. Человек, готовый прыгнуть на пробегающую мимо лошадь. И не только прыгнуть, но и удержаться на ней.
Том уже весь напрягся, готовясь к прыжку и бешенной скачке после него. Однако конь неожиданно развернулся в другую сторону и прыгнул прямо через огонь.
Когда Том выбежал из огненного кольца и добежал до того места, где из него должен был выскочить конь, его уже и след простыл. Он какое-то время еще пометался по лугу, но, разумеется, тщетно, и, наконец, устав, упал в траву. И громко расхохотался.
– Вот и все, прощай, мой язык! – отсмеявшись, сказал он, глядя в высокое черное звездное небо. – Последний день нам вместе осталось… Не придет завтра конь сюда… После такого – не придет. Не иметь вам, господин владетель, в ваших конюшнях сказочную лошадь. А мне – не рассказывать больше сказок.
5. Охота
Когда Том ехал обратно в село, он думал, что весь последний день будет болтать со всеми подряд обо всем подряд. Только почему-то единственным словом, которое он сказал, было короткое «да», брошенное в ответ на вопрос Давтиса: «Опять не дался конь?» После чего он ушел в конюшню и с особым рвением принялся за работу.
– Почему ты не хочешь уехать сейчас? – в середине дня трактирщик, не выдержав наплыва любопытствующих и сам изведясь, пришел в конюшню.
Том дернул плечом.
– Хочешь использовать последний шанс? Но если ты не поймаешь коня, ты не успеешь отсюда уйти.
Том махнул рукой.
– Уже примеряешь на себя роль немого? – с заметным раздражением в голосе спросил Давтис.
Том посмотрел на него и наконец разомкнул губы:
– А тебе-то что за дело до меня?
– Ты хороший парень. И хороший работник. Мне жалко, если ты пропадешь ни за что.
– Я никогда не бросаю начатое дело, если у меня есть возможность его сделать, – сказал Том. – И я никогда не нарушаю обещаний. Я обещал привести этого коня владетелю завтра утром. Если я этого не сделаю… получится, что кара будет для меня… справедливой.
Трактирщик только покачал головой, но сказать ничего не успел, в дверь заглянул мальчишка-прислужник и громким шепотом сообщил, что сюда едет сам господин владетель.
– Надеюсь, он не придумал еще раз менять условия договора в свою пользу, – пробормотал Том, выходя на улицу.
Там уже собралась толпа зевак, интересующихся странным поединком между владетелем и конюхом. И Том не мог с уверенностью сказать, на чьей они стороне.
– Кто-то поджег мой луг этой ночью, но в нем не было ничего примечательного, кроме сочной травы, которую так любят лошади. Это и есть хваленый луатский способ ловли коней? – громко поинтересовался владетель еще издалека, не дожидаясь, пока с ним поздороваются.
– Я просто делаю то, что считаю нужным, и как считаю нужным, – ответил Том, отбросив обычную робость. – Насколько я знаю, кроме небольшого выжженного круга, ваш луг не пострадал.
– А что еще ты посчитаешь нужным? – скривившись, поинтересовался владетель, подъезжая к нему и останавливая кобылу рядом.
– Вы же не обсуждаете со мной, когда устанавливаете свои законы? Потому что я в этом не разбираюсь. А я не обсуждаю, как мне ловить лошадей. Потому что лучше меня в этом здесь никто не разбирается, – ответил Том, прямо и твердо глядя ему в глаза.
Толпа замолкла. Большинство наверняка не удивилось бы, если бы владетель отдал приказ не ждать с карой для конюха до завтра.
– Что ж… – тихо от еле сдерживаемой ярости сказал владетель. – Если завтра по утру у меня коня не будет, ты ответишь и за эти слова.
– Отвечу, – согласился Том, легонько оглаживая белоснежную кобылу, не желающую в этот раз спокойно стоять на месте под своим господином и нервно переступающую ногами. – А если приведу его, вы меня отпустите на все четыре стороны с той лошадью, которую я выберу.
Владетель затянул повод, чтобы кобыла под ним не вертелась и наклонился к Тому, глядя ему прямо в глаза.
– С радостью, – подтвердил он.
– Так хочется сказочную лошадку? – Тому вдруг стало весело. Всмотревшись в это холеное красивое лицо, искаженное сейчас словно от давно сдерживаемой внутренней боли, он понял, что уже выиграл. И все, что творит сейчас привыкший всегда получать свое хозяин этих земель, – это всего лишь месть Тому. Еще бы понять, за что именно… Но по сути Тому это было уже неважно. Он уже понял исход. И уже знал, как добьется законной награды.
– Очень хочется, – тихо ответил владетель, играя желваками.
Кобыла под ним снова дернулась, и он, выпрямившись, резко ударил ее хлыстом.
– Не бейте ее, она не виновата! – громко сказал Том. – И вообще я не люблю, когда бьют моих лошадей. А она завтра будет моей. Возможно. Если, конечно, вы не прячете в своей конюшне кого получше.
– А это мы еще посмотрим, – уже почти не сдерживая ярость, ответил владетель и так сильно пришпорил кобылу, что она умчалась, словно камень, выпущенный из пращи.
– По-моему, тебе точно надо бежать, – серьезно сказал Тому Давтис. – Даже если ты приведешь ему коня, он снимет тебе голову за этот разговор.
Том пожал плечами. Да, он не умеет разговаривать с представителями власти, каждый раз дает себе зарок больше с ними не связываться, и каждый раз обстоятельства мешают ему.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он Давтису. – Расскажи мне, как добраться до владетельских пастбищ?
– Решил на последок все-таки украсть у него эту кобылу? – понимающе кивнул тот.
– Не совсем, – хитро улыбнулся Том.
Говоря по правде, луатичи конокрадством не занимаются, считая это ниже своего достоинства, тем не менее, любой луатский ребенок знает пару десятков способов вернуть украденную лошадь, а попросту говоря – выкрасть ее обратно. И Томач исключением не был. Под покровом ночи, с двумя попонами в запасе – черной и белой, и с уздечкой на плече, он пробрался к владетельскому пастбищу, где ночевала, жуя сочную траву, его любимая белоснежная кобыла.
Вообще-то он мог взять для осуществления своего плана какую-нибудь кобылу и из деревни, в эту ночь быстрота ему была не нужна. Но для него стало делом чести поймать вороного жеребца именно на эту лошадь, раз уж у нее так удачно пришла охота, что он и понял, когда она гарцевала вокруг него днем.
Накинув черную попону на кобылу, чтобы она сливалась с темнотой, и оставив белую попону на изгороди, чтобы пастухи издали видели белое пятно и не поднимали шум, он ловко вывел ее из загородки пастбища и увел в перелесок. Там, когда он убедился, что пастухи их больше не видят, сбросил с кобылы попону, надел уздечку и, сев верхом, поскакал в сторону того места, где обычно встречал коня. Почему-то он был уверен, что конь, несмотря на вчерашнюю подлую ловушку, все равно придет.
И он не ошибся.
Сзади раздалось громкое ржание, и Том, обернувшись, увидел бегущего к ним вороного красавца. Кобыла, почувствовав приближение жеребца, замедлила ход и заржала в ответ. Том стегнул ее по крупу уже снятой с пояса и зажатой наготове в руке веревкой, и кобыла поскакала, хоть уже и не так резво, то и дело кося глазом назад и призывно задирая хвост.
Жеребец уверенно догонял их опять размашистой красивой рысью, выгибая шею и вывалив пятую ногу. Том оглядывался на него, выбирая, когда лучше свалиться с кобылы, чтобы не попасть под копыта распаленного страстью жеребца. И, когда тот приблизился почти вплотную, легко оттолкнулся от белоснежного бока и кубарем полетел в траву.
Вскочил на ноги, хватая конец петли наизготовку, и с удивлением обнаружил, что жеребец кобылу еще не покрыл, они продолжают носиться друг за другом вокруг него, играя.
– Ну прям как я! Только б перед бабой покрасоваться подольше! – Том хлопнул себя ладонями по бедрам и хохотнул. – А она тоже как баба – ой, не хочу, ой, не буду, а сама аж сочится вся! И правду говорят – лошади как люди… Или люди как лошади?..
Однако наблюдать за брачными игрищами животных в этот раз ему было скучно. Не до игрищ, когда время утекает из рук, а рассвет вкупе со страшной карой все ближе и ближе. Вот выпутается из этой передряги, уедет в другие края, и будет там девкам сказки рассказывать, как чудо-коня ловил.
– Да покроешь ты ее наконец или нет?! – в сердцах воскликнул он, поднимая руку с петлей.
Жеребец, словно услышав, обернулся на его голос и вдруг бросился на него.
Том испугался: быть затоптанным в его планы никак не входило, а в глазах распаленного жеребца было слишком много ярости. Где-то он уже видел такое сегодня…
Не успев додумать, Том резво отскочил в сторону и бросил аркан.
Петля уже должна была упасть на шею жеребца, как вдруг он словно споткнулся и начал падать, подгибая под себя голову, и… Том аж выпустил веревку из рук, когда увидел, как, ударившись о землю, конь превратился в человека. Голого человека с длинными черными волосами. Перекувырнувшись, он сел на корточки и на пару мгновений уставился на Тома, у которого перехватило дыхание: он узнал его.
Сообразив, что раскрыт, оборотень прыгнул вперед, снова кувыркаясь через голову, и, уже обернувшись конем, поскакал, что есть мочи, прочь.
Том, тут же придя в себя, бросился к кобыле, удивленно стоявшей рядом и не понимающей, почему ее покинули, вскочил верхом и погнал следом за конем.
Они мчались, словно две молнии – черная и белая, по лугам и полям. И белоснежная кобыла, направляемая жесткой рукой разъяренного охотничим азартом Тома и подстегиваемая его ногами, стала скоро нагонять вороного коня, гонимого желанием скрыться от того, кто узнал его тайну. И ни одному из них и в голову не пришло, что в этой гонке нужды-то и не было, что встретившись утром, как и условились, они могли бы обо всем поговорить по-человечески. Но сейчас ими обоими овладели животные инстинкты охотника и жертвы, и ни один не собирался сдаваться.
Белоснежная кобыла и вправду сумела сделать то, на что оказалась неспособна маленькая Рыжа. Она поднесла Тома настолько близко к коню, что ему хватило мощного прыжка, чтобы оказаться на его спине. Хотя и удержаться на ней сразу он не смог, и чуть было не съехал коню под брюхо, но успев вцепиться намертво в роскошную черную гриву, втащил себя обратно.
Конь, тут же замедлив ход, поддал спиной вверх, сбивая непрошенного седока. Только Том уже держался крепко. Конь и так и сяк прыгал, вставал на дыбы, закручивался вниз, но сбросить прилипшего к нему, словно клещ, Тома так и не смог.
Тогда он снова поскакал, что было сил, то и дело резко меняя направление, перепрыгивая через высокие кусты и длинные овраги. Том болтался на нем, выдирая клоки из гривы, иной раз сползая с него на бок, но каждый раз все равно удерживаясь, и так и не упал.
Наконец конь сбавил скорость, поскакал ровно, перешел в рысь, а затем и в шаг. Том немного разжал руки и выпрямил спину, чтобы коню было легче идти. По привычке похлопав коня по шее, он почувствовал, что его шкура вся в мыле, а грудная клетка, стискиваемая его ногами, ходит ходуном. Том и сам дышал так же тяжело и уже чувствовал холодок от ночного ветра добравшегося до его разгоряченной кожи под насквозь вымокшей от пота одеждой.
Конь прошагал немного, а потом вдруг подогнул передние ноги и голову и упал. Том едва успел отскочить. И с изумлением уставился на лежащего у его ног голого человека, со слипшимися от пота черными волосами, все еще судорожно дышащего и облизывающего пересохшие губы.
Том подошел и осторожно опустился рядом на одно колено.
– Ты победил, луатич, – хрипло произнес владетель Биллегер. – А я и правда думал, что ваши способности – это сказка.
– А я думал, что оборотни – это сказка, – ответил Том, приглядываясь к нему и ничего не понимая. На красивом лице владетеля, все еще искаженном после безумной скачки, не было и следов той дикой ярости, которая обуревала его днем. Наоборот с каждым выдохом он успокаивался, и сквозь судорогу на его лице проступала… улыбка?
– Мы квиты, – ответил владетель и пытливо посмотрел на Тома, которому почему-то стало неуютно под этим взглядом, и он отвернулся.
– Я свободен и могу уходить на все четыре стороны? – уточнил он на всякий случай.
– Можешь. Если ты больше ничего не хочешь.
Владетель приподнялся на одном локте и внимательно смотрел на Тома, дыхание у него было все еще тяжелым.
– А что я еще могу получить? – спросил Том, чувствуя, что владетель ждет этого вопроса, и обернулся к нему.
Биллегер пожал плечами и изогнул бровь. Темные глаза его неотрывно следили за Томом.
– Ответ на вопрос? – предположил Том.
– На какой?
– Почему вы изменили уговор?
Биллегер сел и придвинулся к нему ближе, все еще не отрывая от него глаз, приоткрыл рот… И закрыл, словно передумав говорить. Но, опустив глаза, все же ответил:
– Сегодня последний день уходящей луны. Завтра родится новая луна и до полнолуния я не смогу превращаться в коня. А я не хотел ждать так долго, – он снова посмотрел на Тома.
– Почему? – спросил Том, понимая, что это уже лишний вопрос, но взгляд оборотня гипнотизировал его и, кажется, лишал разума и будил в нем какие-то новые чувства и желания. Он словно первый раз видел его: не высокомерного владетеля, которого хотелось убить в отместку за все издевательства, не сказочного коня, которого хотелось изловить, чтобы доказать свою ловкость, а такого же человека, как он сам. Человека, которого... Впрочем, Том еще сам не понимал, что ему было нужно от него, и зачем он продолжает этот разговор. – Почему? – повторил он. – Так хотелось, чтобы я тебя…
Оборотень при этих словах вдруг подобрался, словно готовясь убежать. И Том, повинуясь наитию и все еще обостренному инстинкту охотника, резко схватил его за руки и бросил на землю, нависая над ним.
– Да что ж у вас, лошадей, привычка такая дурная – чуть что, сразу драпать! – прошептал он, глядя на лежащего под ним оборотня, не делавшего, впрочем, даже попыток вырваться. – Да и куда тебе бежать? – с усмешкой добавил он, скользнув взглядом по его телу. – Небось, тяжело бегать на пяти-то ногах?
Биллегер все-таки рванулся, но, пока он был в человечьем обличии, Том был сильнее, и он снова оказался прижатым к земле.
Не совсем понимая, точнее, совсем не понимая, что делает, Том склонился еще ниже над ним и поцеловал его в приоткрытые губы.
Оборотень замер под ним на три долгих удара сердца. А потом вдруг поцеловал в ответ, с таким жаром и с такой яростью, что у Тома захватило дух. Он выпустил его руки, и Биллегер обхватил его, царапая ногтями спину и терзая пальцами сплетенные в тугие косички волосы.
Том тоже прижал его к себе, крепче, чем самую драгоценную добычу, кровь едва успокоившаяся после дикой погони, снова застучала в висках, разливая жар по всему телу. Тому вдруг захотелось тоже избавиться от одежды, к тому же провонявшей конским потом. Его сейчас не интересовали ни обычные лошади, ни сказочные, и он не хотел помнить, кем еще недавно был лежащий под ним человек, он сейчас хотел его только как человека.
Том наконец оторвался от его губ и всмотрелся в красивое лицо. Оборотень снова тяжело дышал и подрагивал, когда Том проводил рукой по его спине и бокам. Остановив свою ладонь у него между ног, Том вдруг распахнул глаза от неожиданного озарения:
– Так это ты не на кобыл там охотился-то!
Биллегер снова дернулся под ним, но стоило Тому сжать на нем пальцы, закусил губу и издал глухой стон.
– Почему бы тебе не убраться уже на все четыре стороны, как ты собирался? – хрипло и зло сказал он, зажмуривая глаза.
– Потому что я все еще не получил свою награду, – отбросив все сомнения, решительно ответил Том, развязывая одной рукой свой пояс и продолжая другой гладить Биллегера. – Самую лучшую лошадь… Впрочем, нет, с лошадью я лучше подожду. Сейчас мне нужен человек.
Оборотень широко раскрыл глаза и уставился на Тома. Злость сменилась в них робкой надеждой, в которую он словно боялся поверить.
– Но учти, – добавил Том, прижимая его всем телом к земле и дурея от того, как сладко он выгибается навстречу, – если ты вздумаешь сейчас перекинуться в коня, поймаю, и отхожу так, что никогда больше играться не захочешь.
– Не буду перекидываться, – ответил Биллегер, закидывая голову и еле сдерживая довольную улыбку. – Я тебя как человек хочу. А конь… конь просто не мог скрывать того, что человек не мог показывать. Но, – прошептал он, снова обнимая Тома, – если успеем до рассвета, я так и быть довезу тебя до села…
– Успеем, – шепнул в ответ Том, снова приникая к его губам.
А перед рассветом Давтис, хозяин постоялого двора «Токи-охотник», выскочил на улицу, привлеченный каким-то шумом. И с удивлением увидел, как в село медленным чеканным галопом влетел статный жеребец, черный, словно самая темная ночь, а на нем без уздечки и седла сидел Том. У ворот они остановились, и Том помахал рукой Давтису.
– Это и есть чудо-конь?! – изумленно воскликнул трактирщик.
– Хорош, да? – с гордостью ответил Том, оглаживая жеребца по шее. – Сейчас отведу его в замок, а потом вернусь и все расскажу. Ну, почти все, – добавил он после того, как конь нервно переступил под ним. – Некоторые секреты… луатские… я, конечно, выдавать не буду. Пусть люди больше верят в сказки.
Конец.
*кстати, когда я ее писала, то миф про Локи совершенно не знала. и только недавно сообразила, что получилось забавное совпадение)))*
Давненько я мечтала написать фик на лошадиную тему... и когда увидела на фесте заявку про лошадей, сразу поняла, что это для меня. хотя изначально думала, что напишу нечто современное и про конный спорт. но - внизапна! - у меня в голове возник этот сюжет, да еще и в фэнтезийном антураже. и я подумала, что чо-та соскучилась я по хорошему фэнтези, надо написать... сказано - сделано.
после феста, по итогам дискуссии я кое-что подправила в фике. и представляю вашему вниманию...
klavir сделала для моей сказки баннер! за что ей ОГРОМНОЕ спасибо!!!
Ночь Охотника
Автор: SurikateG;
Пейринг: Томач/Биллегер;
Рейтинг: PG-15;
Жанр: AU; сказка, фэнтези;
Ворнинг: писано для кинк-феста. на заявку "Билл молодой владелец большого поместья и его очень возбуждает верховая езда. Том помощник конюха и его тоже очень возбуждает Билл на лошади. Секс на сене с неснятой до конца одеждой." впрочем, в процессе заявка несколько видоизменилась))
Саммари: Это было давно и неправда. В некотором королевстве, во владении молодого Биллегера Каудорского, по лесам, по долам ходил таинственный конь, которого никто не мог поймать. И вот однажды в Каудор пришел Томач из Луата, конной страны...
Каудорская народная сказка1. Ярмарка
– … А еще он огроменный — больше меня! В холке! И черный. Как самая темная ночь без луны и звезд! И когда он скачет по полю быстрее ветра — как будто сама тьма летит! – Мельник Бенс сделал паузу, чтобы слушатели могли прочувствовать его рассказ и изумленно охнуть.
– Про черноту поверю, – скептически хмыкнул кузнец Фох. – А вот про холку ты загнул. В тебе шесть с лишком футов росту, а в нем — это ж сколько получается? Семь? Не верю. Не бывает таких коней.
– Бывают, – тут же возразил конюх Томач. – В Веребере таких разводят.
– Вот! – мельник тут же указал на него пальцем, как бы подтверждая свои слова.
– Только они не скачут быстрее ветра, – отхлебнув пива, закончил свою фразу Том и самодовольно ухмыльнулся. – У них ноги — как... две мои руки! – он продемонстрировал собравшимся свои сложенные вместе руки, хоть и достаточно худые, но жилистые, и видно, что сильные. – А туловище у них, как у мессира Пелсака, – он кивнул на толстого пивовара, – и это считается, что они неоткромленные! А ежели откормленные? Представьте себе, как такая глыба поскачет? Это ж как земля-то будет трястись? С земли все разом стряхнется, точно вам говорю. Поэтому они не скачут, только шагом ходят.
Слушатели загоготали и наперебой стали обсуждать услышанное.
– Заливаешь, парень, ох, заливаешь! – мельник довольно ткнул его кулаком в плечо. Том пошатнулся, но устоял. И даже поборол желание потереть место тычка.
– Да вы ж не видели, а я в Веребере жил, – с укором заявил он.
– Да я не про вереберских коней, – махнул рукой мельник. – Я про то, что все снесет с земли!
– Так в Веребере, говорят, нет ничего хорошего на земле! – влез гончар Динес. – Камни, да голые поля, даж, говорят, они не в домах, а в норах под землей живут! Да, Томач?
Том кивнул. Правдой это не было, но врать — так врать. Все равно никто из здешних жителей дальше ста верст не ездит. И сюда путешественники редко заворачивают.
– Вот! – поднял палец Динес. – Потому и нет ничего, что все кони стряхивают.
– Куда? – спросил мельник.
– Так там же край мира! За край и стряхивают! – похвастался своими познаниями подмастерье кузнеца Геори.
– Я не видел, – тут же пресек все вопросы Том. – Врать не буду, как стряхивают — не видел. Наверно, все, что было, стряхнули до меня! Но ежели бы такой конь здесь объявился, то он и здесь бы все стряхнул... Куда-нибудь, – Том уткнулся в кружку с пивом, чувствуя, что завирается.
– И замок господина Биллегера стряхнул бы? – недоверчиво спросил кузнец.
Все дружно посмотрели наверх, где над ярмарочным шатром виднелись башни вросшего одним боком в скалу мощного замка владетеля здешних земель.
– Не, – в образовавшейся тишине прозвучал уверенный голос Тома. – Такой не стряхнут.
Взгляды снова обратились к нему.
– Но коня вашего все равно не существует, – заявил он мельнику. – А если б и существовал, то не такой огромный и страшный. И наверняка был бы уже пойман и подарен владетелю Биллегеру.
– Так в том-то и дело, что поймать его не могут! – хитро ухмыльнулся мельник.
– Быть не может, – мотнул головой Том, и заплетенные в множество косичек волосы яростно шлепнули по кожаной жилетке, словно подтверждая мнение своего обладателя.
– Э! Сразу видно, что ты у нас недавно, – сказал мельник. – Года два тому все парни у нас как помешанные на нем были. Он как раз только появился в наших краях. И все ходили чуть ли не каждую ночь устраивать на него охоту.
– И что? – с интересом спросил Том.
– И ничего. Не давался он. Издаля покажется, подразнит и исчезает.
– Да ну, верьте больше! – поморщился Том. – Ваши парни, небось, кто с бражкой, кто с девками ходил на охоту-то! Вот и чудилось им всякое.
– Мой сын ходил без бражки и без девок, – степенно сказал молчавший доселе пивовар. – А только и он мне рассказывал: расставили они с другом разные ловушки на коня. А конь как выскочил на поляну! И не пойми откуда! И как начал всякие коленца выделывать! То на дыбы встанет, то голову к низу подогнет, то подпрыгнет, аж на свой рост! А потом — возьми, да ускачи, и все ловушки ему ни по чем оказались.
– Потому что ловить надо, а не смотреть, рот раззявив, – резонно заметил Том. – Конь, что, девка, что ли, чтоб на него пялиться? Веревку — на шею, удила — в зубы, и поскакали. Вы просто ловить не умеете!
Том хмыкнул и с гордым видом отхлебнул еще пива из кружки.
– А ты, стало быть, умеешь? – раздался за его спиной громкий голос.
Том чуть не поперхнулся пивом. Голос этот был ему незнаком, но уверенные и властные нотки в нем выдавали влиятельного человека — уж это Том, много постранствовавший за свою недолгую, но богатую на приключения жизнь, умел определять хорошо.
Его собеседники обернулись и тут же склонили головы. И Том тоже — на несколько мгновений. А потом поднял глаза, чтобы рассмотреть наконец владетеля Биллегера, хозяина Каудора, земель, в которых он решил осесть на некоторое время.
Владетель Биллегер был молод — Тому показалось даже, что не старше его самого — и очень хорош собой. Длинные черные волосы, губы, сложенные в высокомерную улыбку, карие глаза, живо горящие на холеном бледном лице. Даже слишком живо.
Похоже, он уже давно тихо подслушивал разговор простолюдинов, и его тоже увлекла сказка про небывалого коня.
– Я, ваша светлость, с детства с лошадьми вожусь, – сказал Том, надеясь, что ответ звучит достаточно почтительно. Разговаривать с господами он никогда не умел и старался избегать этого, зная, какие неожиданные порой последствия могут повлечь такие разговоры. – Я вырос в Луате, конной стране, у нас даже ребенок может поймать любую лошадь.
– Луатич, значит… – медленно повторил владетель, оглядывая его с ног до головы. – То-то я смотрю, что у тебя лицо незнакомое, и одет ты не как все.
Том молча выдерживал его взгляд, не зная, что ответить.
– Ну, попробуй, поймай тогда этого чудо-коня, о котором мои подданные только и делают, что говорят день и ночь вместо того, чтобы работать, – сказал владетель. – А ежели поймаешь и приедешь на нем ко мне, я тебя награжу. Подарю любую лошадь из моей конюшни. На твой выбор.
– Так-таки и любую? – недоверчиво переспросил Том, глянув за спину владетеля, где стоял его паж, державший под уздцы белоснежную статную кобылу.
– Любую, – подтвердил владетель, прямо глядя ему в глаза. – Я знаю, что ваш народ разбирается в лошадях, и ты с выбором не прогадаешь. А мой народ знает, что я слов на ветер не бросаю, – он обвел руками присутствующих, призывая их в свидетели.
Толпа одобрительно загудела.
Владетель щелкнул пальцами, подзывая пажа, и, когда тот подвел лошадь, легко вскочил в седло.
– В сроках я тебя не ограничиваю, – добавил он, обращаясь к Тому. – Но я думаю, ты и сам не захочешь долго тянуть.
И, резко развернув кобылу, уехал. Но Том успел заметить мелькнувший в его глазах азартный огонек, который он явно предпочел бы скрыть.
– Да уж, ваша светлость, я не буду тянуть. Если этот конь существует, завтра он будет в вашей конюшне, – пробормотал Том себе под нос.
– Вот это – понимаю – на ярмарку сходил! – радостно загоготал мельник и от души хлопнул Тома по плечу.
– Так где, вы говорили, вчера видели этого коня? – обернулся к нему Том, все-таки потерев занывшее плечо.
2. Обрыв
Томач был азартен по характеру, слабость эту за собой он знал, и в худшие моменты жизни проклинал себя за нее. Впрочем, в лучшие – за нее же и хвалил. А хитрый взгляд молодого владетеля, явственно говоривший о том, что он сомневается в удаче Тома, всколыхнул его душу. Чуть ли не до оскорбления. Том уже знал, что в других землях способности луатичей находить общий язык с лошадьми считались сказочными. И во многом, конечно, были сильно преувеличены. Так, например, в своих странствиях он узнал, что он, оказывается, умеет ржать по-лошадиному так, чтобы лошади его понимали. А в другом городе его убеждали, что лошади, живущие в Луате, умеют говорить по-человечьи. Когда же Том спросил, почему лошади луатской породы, живущие в других странах, утрачивают эту способность, ему тут же ответили, что-де в его стране все лошади обретают возможность говорить. То ли воздух у них там такой, то ли трава такая… Том в итоге признался, что трава. Это было проще, чем разубеждать страстно верящих в сказку слушателей. Да и, скажем честно, он вообще любил приврать ради красного словца, когда рассказывал свои многочисленные байки. А потому и сам с недоверием относился к тому, что рассказывают другие.
Вот взять того коня. Является он только по ночам усталым охотникам, да влюбленным, которые сбегают в поля, чтобы покувыркаться в свежескошенном сене в свое удовольствие. Сказка? Сказка. Поживи Том здесь еще месяцок-другой, и сам бы начал рассказывать, как видел этого коня. И со всеми подробностями бы описал, и очень натурально посокрушался бы, что снятые штаны стреножили его и помешали поймать этого красавца и сесть на него. А почему штаны были сняты? Да потому что валялся на сене с одной девкой… или с другой… В общем, с какой-то из двадцати или двадцати пяти, которые у него тут были. И что вы делаете такие удивленные глаза? Вы не верите в двадцать пять девок или в вороного коня? Что вы, что вы! Все чистая правда. Томач никогда не врет!
Именно так он и стал бы говорить за кружкой пива на следующей ярмарке в конце лета. Если бы не услышал сейчас предложение владетеля Биллегера и не увидел хитрый блеск в его глазах. Неспроста молодой господин назначил такую цену. Оно, конечно, можно было бы подумать, что господин считает коня сказкой и потому предлагает столь щедрую награду. Только томово чутье ясно говорило ему: конь этот есть. И поймать его будет непросто. Ну, это господин Биллегер так думает, что непросто. А на самом деле он и не подозревает, на что способны настоящие, несказочные луатичи. И вряд ли у него в конюшнях есть конь, которого он не смог бы покорить. А то, что конь будет из конюшни владетеля, Том даже не сомневался. Потому что не верил в чужие сказки.
Так он рассуждал, едучи в поля на своей рыженькой луатской кобылке, с которой обошел уже чуть ли не полмира. Она не блистала ни умом, ни статью, но Том почему-то прикипел к ней сердцем и не расставался с ней. Хотя у него и была возможность сменить ее на резвого жеребца гибсовской породы, вороного с нарядными белыми отметинами, или на вийскую серую кобылу с именем Летящая, которому она полностью соответствовала. Но старая испытанная подруга Рыжа неизменно оказывалась для него роднее. И она в ответ служила ему верой и правдой.
Ночь в этот раз выдалась не черная, а очень даже светлая – и месяц, и звезды светили, что есть мочи. Как будто сами хотели понаблюдать за поимкой чудо-коня. Том ехал неспеша, покусывая стебелек, и гадал, ждать коня или не ждать. Ежели конь был волшебным, то эта ночь явно была не для него. А ежели конь будет подослан владетелем… Том поморщился. Поймать-то он его поймает. Да только что он после этого будет делать сразу с двумя лошадьми? И Рыжа ему дорога. И от выигрыша он отказываться не собирается. А прокормить обоих ему, работающему простым конюхом, даже не главным, при постоялом дворе, будет ой как непросто. Да и ездить на обеих сразу ему некуда… Да и продать жалко, ведь если у владетеля в конюшне все лошади как та белоснежная кобыла, то как от такого сокровища отказаться, даже не попользовавшись?
Поглощенный этими невеселыми думами, но не собирающийся сдаваться Том не сразу и заметил, как тот, на кого он охотился, появился на холме. Он сначала почувствовал, как напряглась под ним Рыжа, и только потом посмотрел в сторону, куда были повернуты ее уши.
И обомлел.
Четко вырисовываясь на фоне звездного неба, на вершине холма стоял вороной конь. И могло показаться, что это и вправду порождение вечной тьмы, выступившее на землю с небес. Длинная грива и хвост его чуть трепетали от легкого ветра, и издалека казалось, что вокруг коня разливается некое марево.
– Рыжа, ты видишь то же, что и я? – поинтересовался Том. Кобыла дернула ухом в его сторону и тут же снова повернула его в сторону вороного коня.
Том тронул ее пятками, заставляя перейти в рысь и приблизиться к холму.
Конь повернул голову в их сторону и некоторое время внимательно смотрел. А потом вдруг, игриво взбрыкнув, сорвался с места. Том тут же пришпорил кобылу, заставляя припустить карьером. Несмотря на свои небольшие размеры, скакать Рыжа могла очень быстро, да и любила это дело. Надолго ее, конечно, не хватит, но Том надеялся, что сумеет догнать коня на расстояние броска аркана довольно быстро. Конь был и правда крупный, хотя до вереберских ему действительно было далеко. И легконогая кобыла, хоть и со всадником на спине, довольно быстро стала его нагонять.
Придерживая повод одной рукой, в другую Том взял петлю. Примерился. Кинул.
Конь словно почуял опасность и сделал в этот миг мощный рывок вперед. И петля лишь скользнула по его спине.
Том с досады выругался и еще пришпорил бедную Рыжу, подбирая на ходу веревку и примериваясь для нового броска.
Три раза он кидал петлю, и три раза конь уходил от нее, избегая пленения в самый последний момент, прыгая то вперед, то вбок.
Вслед за конем они вылетели на крутой берег реки, и Том возликовал. Старания несчастной кобылы, взмыленной, но не сбавившей скорость, будут вознаграждены! Конь скакал по самому обрыву, а Том повел Рыжу чуть поодаль, перекрывая коню пути к отступлению. Не будет же конь, спасаясь от петли, прыгать с обрыва? Лошади не настолько глупы, а этот конь, судя по всему, был очень умен.
Однако именно это он и сделал. Петля шлепнулась на землю. И лишь роскошный черный хвост мелькнул над обрывом.
Том затянул поводья, останавливая запыхавшуюся Рыжу, и скатился кубарем на землю. Когда он подбежал к месту прыжка коня и глянул вниз, то увидел только ровную речную гладь. И никаких следов разбившегося животного. Впрочем, при свете месяца и звезд много чего не разглядишь, и Том подумал, бросив взгляд на высившуюся ниже по течению громаду замка, что завтра река вынесет его добычу прямо владетелю Биллегеру в руки. Ну, а ему останется только прийти повиниться, что не смог поймать коня совсем чуть-чуть.
– Надеюсь только, это был не самый любимый конь владетеля… – сказал он Рыже, подбирая ее повод и ослабляя подпруги, чтобы верная кобыла смогла наконец продышаться.
На следующий день Том ходил весь смурной. Разумеется, когда он возвращался в село на рассвете, ведя в поводу Рыжу, его встречало множество любопытных глаз. И за день все жители села нашли предлог, чтобы зайти в трактир при постоялом дворе «Токи-охотник», и в разговоре невзначай поинтересоваться, а не ходил ли конюх Томач на охоту этой ночью? Давтис, хозяин сего заведения, первым выпытавший у Тома историю с охотой на коня, всем все рассказывал, даже почти не привирая от себя. Но в результате все равно к вечеру все были уверены, что конь этот как соткался из ночной тьмы, так в ночную тьму и превратился, прыгнув с обрыва. И Том после пятой кружки пива, проставленной ему восхищенными сельчанами, уже и сам поверил в это. Тем более что местные парни, резво сгоняв на реку, труп коня в ней не обнаружили.
Том недоуменно скреб затылок, принимал поздравления за проявленную ловкость и решал, являться ли в замок владетеля с повинной или все же поверить в сказки?
Владетель разрешил его сомнения сам, приехав на другой день в село. Видимо, до него дошел слух о ночном приключении Тома, и любопытство оказалось сильнее предрассудков, запрещающих благородному человеку самому являться к простолюдинам. Он приехал с небольшой свитой и на той же белоснежной кобыле, привлекшей уже внимание Тома своей красотой, а теперь еще вызвавшей и зависть – ноги у нее были подлиннее, чем у Рыжи, а силы в ней было не меньше, а стало быть, скачи он на ней, он бы сумел докинуть аркан до шеи коня…
Том как раз закончил выгребать навоз из стойл и вышел во двор, вытирая вымытые руки, когда владетель Биллегер проезжал мимо по улице и, увидев конюха, очень натурально изобразил удивление, словно только что вспомнил о его существовании.
– Эй, парень! – окликнул он, и Том подошел и поклонился. – Помнится мне, на ярмарке ты обещал доставить в мои конюшни сказочного коня, черного, словно самая темная ночь.
– Обещал, – согласился Том.
– И что же? Ходил ли ты на охоту? Видел ли ты этого коня?
– Ходил. И видел, – ответил Том.
– И как? – с живым любопытством спросил владетель, опираясь руками о высокую переднюю луку седла. – Он действительно такой, как его описывают легенды?
– И такой и не такой, – ответил Том, все еще не понимая, как же вести себя с этим господином. – Черный как ночь и красивый – это да. А вот огромный и страшный – неправда все. Обычный жеребец, похожий на тимесскую породу. Ваша кобыла ведь тоже к этой породе относится?
Владетель задумчиво похлопал лошадь по шее и кивнул.
– А ты действительно разбираешься в лошадях, луатич, – сказал он.
– У меня это в крови, – ответил Том.
– И что ж ты его не поймал, луатич, коли разглядел так близко, что смог узнать породу? – поинтересовался владетель, возвращаясь к привычному снисходительному тону.
– Я его почти поймал, – опустив глаза долу, произнес Том. – Но в тот момент, когда моя веревка должна была затянуться вокруг его шеи, он прыгнул с обрыва в реку.
– И что же ты не прыгнул за ним? – удивился владетель.
– Что толку прыгать за мертвой лошадью? Ни одна лошадь не выжила бы после такого прыжка.
– Ты уверен?
Том поднял голову, чтобы сказать, что уверен, но натолкнулся на взгляд владетеля, пылающий таким торжеством, что Том тут же почувствовал себя уязвленным.
– Я не раздаю награды за мертвых лошадей, – сказал владетель, не отводя глаз. – Как и за обыкновенных. А это же сказочный конь. Да?
– Я не верю в сказки, – неожиданно даже для себя ответил Том. – Я верю только своим глазам. И если я увижу этого коня еще раз в этих землях, я его поймаю.
– А я верю в сказки, – так же неожиданно признался владетель, выпрямляясь в седле. – И я очень хочу, чтобы у меня в конюшне стоял сказочный конь. И я по-прежнему готов за него отдать любого другого.
– Я учту, ваша светлость, – склонил голову Том.
Облокотившись на забор, он смотрел на удаляющуюся свиту владетеля и его ярко-красный плащ, изящными складками спадавший на круп кобыле. И думал, что же стоит за всем этим.
– Сколько ж у него вороных коней в конюшнях? – задумчиво пробормотал он.
– Ни одного, – так же тихо ответил неслышно подошедший трактирщик Давтис. – Он не держит у себя вороных лошадей. А если такие рождаются – то продает сразу, и за дорого. Спрос на них в других землях велик.
– У кого еще в округе могут быть такие кони?
– Таких больше никто не держит. Мы люди простые, нам попроще чего давай, так что если у кого и есть вороная кляча, то на сказочного коня она не потянет даже в полной темноте.
– Но он же должен днем где-то стоять?
– Поверь уже, Том, что это сказочный конь, – Давтис похлопал его по спине и ушел в дом. А Том так и стоял еще некоторое время, задумчиво глядя на дорогу, пока не вспомнил, что обычным лошадям, не сказочным, пора выдавать сено.
А ночью опять сел верхом на Рыжу и поехал в поля. Гоняться за таинственным конем, даже если он вдруг снова объявится, Том не хотел. Он уже понял, что догнать его не сможет. А вот понаблюдать, посмотреть на повадки и проследить его путь было бы интересно.
Каково же было удивление Тома, когда конь появился на том же самом месте, и судя по очертаниям, это был тот же самый конь. Тот же постав головы, та же мощная грудь, те же изящные ноги, и грива с хвостом так же развевались от ветра.
– Дела… – выдохнул изумленный Том. Рыжа, снова навострив уши в сторону коня, согласно всхрапнула.
Том тронул ее пятками, чтобы она не останавливалась. И неспешно стал приближаться к коню.
Конь посмотрел на него и переступил на месте, готовясь в любой момент ускакать. Рыжа тоже поднапряглась, готовая мчаться следом. Но у Тома были другие планы на эту ночь. Полурысью-полушагом он доехал до склона холма, на котором стоял конь. И тот, наконец-то, с громким ржанием сорвался с места и растворился в ночи. Том еле удержал возжелавшую броситься следом Рыжу и направил ее наверх.
Там он слез и внимательно осмотрел примятую траву на месте, где стоял конь. Следы были самые настоящие, какие и должны оставаться от копыт огромного жеребца. Том огляделся, запоминая место, чтобы вернуться сюда при свете дня и все как следует рассмотреть, а потом снова сел верхом и поехал вниз. Выбрав симпатичную полянку с сочной травой, он лег на землю и отпустил кобылу попастись, стреножив снятым поводом. Усталость, скопившаяся за день, не дала ему долго любоваться на звезды и поразмышлять над загадкой коня, и он уснул под аппетитное хрумканье кобылы над ухом. А проснулся от ее робкого гугуканья. Лошадь почуяла чужака.
Том резко сел и огляделся. И почему-то даже почти не удивился, увидев на краю полянки большую черную тень.
Конь стоял неподвижно и внимательно их изучал. Рыжа тоже смотрела на него, не отрываясь, и снова гугукнула. Так лошади разговаривают с теми, кого знают. Том перевел взгляд на коня. Тот все так же напряженно их разглядывал и молчал. Но стоило лишь Тому шевельнуться, подтягивая под себя ноги, конь мгновенно сорвался с места и исчез из виду.
Рыжа тут же забыла про него и вернулась к вкусной траве. А у Тома в голове созрел новый план.
3. Луг
Утром Том первым делом попросил у хозяина внеочередной выходной и снова уехал в поля, где и пропадал до заката. Вернувшись, завалился спать на всю ночь, а со следующей ночи взялся за выполнение своего плана.
Каждый вечер отныне он уходил со своей кобылой ночевать в поля, на облюбованное им местечко, пользовавшееся любовью, как он выяснил, и у таинственного вороного коня. Том не смог сдержать довольного смеха, когда обнаружил этот луг, почти под конец своего дневного путешествия.
Должен же конь где-то пастись, – рассуждал он. А такой необычный конь абы какую траву есть не станет, но раз он в этих местах гуляет частенько, значит, где-то есть у него и самое любимое место. И Том ездил по полям и принюхивался.
Они с Рыжей сошлись во мнении моментально. Она стала чаще тянуться к траве, и он почуял горьковато-сладкий запах, так приятный лошадиному нюху, разлившийся над наполовину вытоптанным лугом. Нет, здесь пасся не табун, определил Том. Табун вытоптал бы и подъел больше. А вот одинокой лошади вполне под силу протоптать несколько тропок и выесть островки самой вкусной травы. Тогда Том позволил Рыже некоторое время пожевать траву – в награду за проделанный путь, а после, когда стал ходить туда по ночам, она наелась от пуза, так что Том даже подумал, не ограничить ли ее в корме днем, а то этот бочонок на ножках скоро перестанет бегать вообще… Впрочем, гоняться на ней за вороным конем он больше не собирался. План его заключался в другом.
В первую ночь, придя на луг и стреножив кобылу, он лег на землю, снова глядя в звездное небо и пытаясь заснуть. И снова его разбудило гугуканье лошади. Он сел как можно медленнее и осторожнее, чтобы сразу не вспугнуть пришедшее животное. Вороной красавец стоял на краю луга и смотрел на них. Как показалось Тому, с искренним удивлением.
– Привет! – сказал ему Том. Он вообще-то не верил в то, что звери умеют понимать человечий язык, но говорить с ними любил иной раз больше, чем с людьми. – Не жадничай. Травы много, на всех хватит. Пусть кобыла поест вдоволь. А я тебя не трону.
Жеребец недоверчиво мотнул головой и ускакал. Впрочем, через некоторое время он появился снова на другом конце луга. И остался пастись там, то и дело поднимая голову и проверяя, на месте ли пришельцы? Не собираются ли они убираться отсюда или нападать на него? Но Том лег обратно и снова попытался уснуть, а Рыжу, кроме вкусной травы, не интересовало ничего.
И так продолжалось несколько ночей: Том приводил Рыжу на луг и оставлял пастись, а сам ложился спать. А вороной конь приходил и пасся в отдалении, каждый раз подходя к ним все ближе и ближе.
Один раз Том проснулся от незнакомого похрапывания. Звуки, которые издает Рыжа, он уже выучил наизусть. А сейчас говорила другая лошадь, и совсем рядом. Том резко подскочил спросонья. И тут же темная тень шарахнулась в сторону. Рядом, заржав, шарахнулась и встревоженная Рыжа, но спутанные ноги не позволили ей далеко убежать.
– Шшш… Спокойно, спокойно… – сказал ей Том и оглянулся.
Месяц уже скрылся с небосклона, и было довольно темно. Но, напрягши зрение, Том все-таки разглядел неподвижно стоящего коня. Ага! – возликовал Том. Значит, он все-таки перестал бояться, и ему стало любопытно!
– Иди сюда! – позвал он коня. – Смотри, что у меня есть.
Порывшись в мешке, он вытащил пару сладких сочных морковок, только сегодня выкопанных в огороде. Смачно откусив кончик одной и нарочито громко чавкая, Том помахал ими над головой. Конь не двигался. Рыжа, почуяв запах лакомства, загугукала, и Том, подойдя к ней, скормил все, что было. Рыжа захрустела еще смачнее, чем он. И конь, не выдержав, сделал шаг вперед, но, стоило Тому обернуться на звук, тут же развернулся и исчез во тьме.
На следующую ночь Том притащил с собой мешок морковки, раскидал ее по лугу, но большую часть оставил при себе. Конь явился достаточно быстро. Том уже понял, что он очень любопытен, и на это и рассчитывал. Найдя в траве разбросанное лакомство, конь принялся его подбирать и со вкусом хрумкать. Лишь когда до Тома оставалось футов двадцать, он остановился и снова недоверчиво посмотрел на человека.
– Подходи ближе, – пригласил Том. – Я не буду тебя ловить. Не веришь? Смотри, никаких веревок с собой нет, – и Том скинул рубаху, показывая коню, словно тот и вправду мог понять, что ему нечем заарканить лошадь. Разве что коротким поясом от штанов, но именно им Том пожертвовать не мог: без него широкие штаны тут же упали бы.
Конь все еще недоверчиво смотрел. Тому почему-то стало весело, и он дернул за завязки пояса.
– Теперь мы с тобой на равных, видишь? – сказал он, вышагивая из сползших на землю штанов. – Ты даже в выигрыше – у тебя грива и хвост. И копыта… А что я, слабый человек, могу против тебя?
Том, конечно, лукавил, слабым он не был, и вцепиться в гриву пальцами мог так, что никакая сила не заставит их разжать. Но в эту ночь он действительно не собирался нападать на коня. Только конь все равно ему не поверил, и стоило Тому приблизиться на несколько шагов, развернулся и убежал. Но уже не галопом, а размашистой, красивой рысью.
Том расхохотался. Нет, лошади все-таки не люди. Это для людей понятно, что голый человек не представляет опасности, животному же все равно, сколько на тебе надето. Но перед человеком Том и не стал бы раздеваться, а с животными он чувствовал себя куда спокойнее. Впрочем, и перед животным раздеваться толку нет – оно даже шутку оценить не способно. А время идет, и надо не шутки шутить, а приступать к решительным действиям.
Об этом ему и напомнил на следующий день владетель Биллегер.
Том натурально удивился, когда ему передали, что господин желает его видеть. Том выскочил из конюшни, даже не отряхнув с рук мокрого овса, который он собирался давать лошадям. Владетель верхом на неизменной кобыле стоял на дороге у ворот и терпеливо ждал, пока конюх выйдет, поклонится и скажет положенные слова приветствия.
– Я ехал на охоту, – сообщил он. – И раз уж проезжал мимо, решил, дай-ка заеду, осведомлюсь, не забыл ли ты про сказочного коня, которого обещал мне поймать. А то уже столько дней прошло, а от тебя ни слуху, ни духу. Или конь больше не появлялся?
Голос его звучал холоднее и высокомернее, чем в прошлые разы, и Том несколько растерялся. Если он умудрился чем-то прогневить господина владетеля, то стоит подумать о том, чтобы куда-нибудь проваливать из Каудора.
– Появлялся, ваша светлость, – сдержанно ответил он. – И я скоро его поймаю.
– Хорошо, – кивнул владетель. – Я даю тебе три ночи.
– Но… – Том от неожиданности потерял дар речи. – Уговор был…
– Я меняю условия уговора, – отрезал владетель. – Я имею право. Здесь моя земля и мои законы.
– Хорошо, – покорно склонил голову Том. – На исходе третьей ночи конь будет у вас.
– Вот и замечательно, – ответил владетель. – Но если три ночи пройдет, и коня ты не поймаешь, мне придется вырвать тебе язык. Как лгуну.
От изумления Том только распахнул широко рот и так и простоял, пока кавалькада охотников с владетелем Биллегером во главе не скрылась из виду.
Толпа, собравшаяся перед постоялым двором, во всю гудела, обсуждая услышанное. А Том так и стоял молча, потому что то, что ему хотелось высказать, лишило бы его мгновенно не только языка, но и головы.
Наконец Давтис подошел к нему и тихо предложил выплатить положенное жалование и никому не говорить, куда Том уедет под покровом ночи. Однако Том решительно мотнул головой:
– Нет уж. Теперь я ему эту клячу из-под земли достану!
В эту ночь Том приехал на луг мрачнее тучи. Он понимал, что приручить коня у него не получится. За три ночи конь не подойдет к нему настолько близко, чтобы позволить на себя вскочить, а пугать его веревкой издали Том не хотел. Значит, придется опять все менять… И придется обмануть ни в чем неповинное животное.
«Ну что ж… – рассуждал Том, – я хоть и не невинное животное, но меня тоже обманули, хотя я был честен с этим господином. Каждый выживает, как может».
Он снова раскидал по лугу морковку для коня и щедро угостил свою верную кобылу, чувствующую настроение хозяина и потому несколько испуганно на него поглядывающую.
– Надеюсь, он хотя бы с конем будет обращаться лучше, чем обращается с людьми, – высказывал ей Том все, что накопилось у него в душе, и чего он бы никогда не осмелился высказать другим людям. – Мне тогда не так стыдно будет смотреть этому коню в глаза. И в твои тоже. Да, да, я знаю, я мог бы не ловить, я мог бы сбежать. Но моя честь для меня дороже. Как и мой язык. Поэтому этот… чванливый и надутый петух получит свою сказочную лошадку! – Том стиснул в руке морковку так, что она с хрустом сломалась. – В сказки он верит! – снова вспыхивая от ярости, воскликнул он, давая Рыже слизнуть остатки морковки с ладони. – Лошадки ему для счастья не хватает! Избалованная зажравшаяся богатая мразь! Всю жизнь привык, что люди повинуются одному его жесту и не смеют ни слова поперек сказать! И ведь не скажешь! У него, вон, оружие, стража… Закуют в кандалы – и поминай как звали! Ах, ты бы знала, Рыжа, с какой бы радостью, я плюнул бы в его мерзкую самодовольную рожу! Схватил бы вот так за волосы, – он впился пальцами в лошадиную гриву, – и повозил бы по навозу. Чтоб сбить с него хоть немножко спеси! А потом бы еще и плеткой отходил как следует!
Рыжа тихо всхрапнула. Том замолчал, выпутал пальцы из ее гривы и успокаивающе похлопал по шее.
– Не бойся, разумеется, я этого не сделаю. Я слишком люблю жизнь, чтобы терять ее из-за одного вообразившего себя всевластным негодяя… И тебя не на кого оставить будет. Так что поймаем мы этого коня и пойдем дальше отсюда своей дорогой…
Рыжа гугукнула. И издалека раздалось ответное гугуканье. Том только сейчас понял, что за своими мыслями совсем забыл, зачем пришел сюда. И когда обернулся, увидел коня.
Конь в этот раз подошел достаточно близко и заинтересованно смотрел на них с Рыжей. Том обрадовался. Неужели все-таки получится его приручить без всяких ловушек? И, вытащив из кармана еще одну морковку, протянул ему на раскрытой ладони. Конь все еще изучал его.
Том решил рискнуть и осторожно направился к коню. Медленно, небольшими шагами он приближался к сказочному животному, неподвижно, словно изваяние, застывшему посреди высокой травы. И ему казалось, что конь наконец ему поверил, и сейчас возьмет из рук угощение, как тот неожиданно громко заржал, поднялся на дыбы, чуть не упав, развернулся и умчался вдаль.
Том выругался. Вернулся к своей кобыле и обессилено лег на землю. На душе воцарилась тоска, и даже яркие красивые звезды уже не радовали.
– Что ж, раз ты не хочешь идти ко мне по-хорошему, я тебя словлю по-плохому. Только не обижайся, – прошептал он перед тем, как заснуть. И крепко проспал до самого утра, и так не узнал, что вороной конь возвращался и долго стоял рядом с ним, обнюхивал его, поглядывая на мирно жующую траву в стороне Рыжу, а потом вытащил губами торчавшую из кармана томовой жилетки морковку и неслышно убежал…
4. Огонь
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Том, придя в середине дня в кузню и вызвав подмастерья Геори во двор.
– Какая? – удивленно спросил Геори, вытирая грязные руки о жесткий фартук. Из всех парней в округе недавно прибывший Том ближе всего сошелся именно с ним. Они вместе пили пиво по выходным, обсуждали девок, напару за ними ухаживали. Хотя и близкими друзьями их назвать было нельзя. Слишком разные они были, да и знали друг друга не так уж давно. Однако и такая дружба оказалась Тому на руку.
– Да я вот слышал разговоры про то, что у вас, кузнечных дел мастеров, есть в обиходе один волшебный порошок, – приглушив голос заговорил Том. – Мол, достаточно к малой щепотке поднести искру, и она сразу разгорится ярким пламенем.
– Ну, есть такое, – самодовольно ухмыльнулся Геори. Оказывается, и для бывалого луатича есть на свете что-то удивительное. Однако, Том лишь радостно хлопнул приятеля по плечам.
– Ты ведь сможешь мне его достать? Лучше сегодня до заката. Но крайний срок завтра.
– Зачем? – вновь обескуражено переспросил Геори.
– Мое дело зачем. Меньше будешь знать – лучше спать будешь.
– Ох, Томач, темнишь ты… А ежели дело подсудное?
– Не подсудное. А ежели что – отпирайся, мол, знать ничего не знаю, а я скажу, что сам спер.
Геори покачал головой, обдумывая, стоит ли связываться, а потом махнул рукой:
– Сколько тебе надо-то?
Том извлек из корзинки, стоящей у его ног, небольшую крынку и подал приятелю.
– Думаю, этого хватит.
– Уж не замок ли господина Биллегера ты решил того… с земли стряхнуть? – едва слышно от страха прошептал Геори.
– Нет. Клянусь своей головой. Поверь, она мне еще дорога.
– Поверю… – вздохнул Геори, не решаясь идти на попятный. – Ладно, давай сюда свою крынку…
На луг Том приехал перед закатом. Тщательно выбрал место, несколько раз все прикинул про себя, а потом стал аккуратно рассыпать волшебный порошок по кругу, оставив незасыпанным лишь один отрезок, футов в шесть длиной. Крынку с оставшимся порошком, как и седло и прочие вещи, отнес к дальней роще и тщательно припрятал, а вернувшись в центр круга, стал раскладывать на траве морковку, ранние яблоки и овес – любимые лошадиные лакомства. Рыжу стреноживать не стал, просто замотал ей повод на шее, чтоб не мешался под ногами, и в ожидании вороного коня только и делал, что отгонял ее от приготовленных ему лакомств.
Конь появился, когда уже совсем стемнело. Вконец истончившийся месяц давал так мало света, что Том не сразу заметил появление вороного. Он сам привлек их внимание громким ржанием. Том встал на ноги и застыл, удивленно открыв рот. Конь, выгнув дугой шею, бежал к ним ровной широкой рысью, словно подвисая в воздухе на каждом шаге, а высоко поднятый хвост струился по воздуху, словно перетекая в ночную тьму. Рыжа даже забыла про траву и тоже удивленно на него уставилась. Конь описал вокруг них большой круг, встал на дыбы, подпрыгнув, развернулся и побежал в другую сторону так же красиво.
– А конь-то о пяти ногах! – приглядевшись, воскликнул Том и не сдержал смеха.
Обойдя свою кобылу сзади, приподнял ей хвост.
– Нет, ты не в охоте, – подтвердил он то, в чем в общем-то и без того был уверен. – Тогда чего он так выплясывает вокруг тебя? Или сказочные жеребцы способны покрыть кобылу просто по любви?
Рыжа, навострив уши, наблюдала за красующимся перед ней жеребцом. Том тоже полюбовался некоторое время на его кульбиты, изящные и грациозные, несмотря на его немалый рост.
– Иногда я жалею, что я не лошадь, – признался он, почесывая холку Рыжи. – Я так красиво ухаживать не умею. Ты впечатлена?
Конь призывно заржал. И Рыжа дернулась на месте.
– Отдашься ему? – спросил Том, внутренне сжимаясь от внезапной надежды, что если жеребец полезет на его кобылу, он сможет в этот момент сам залезть на него верхом. Жеребцу будет все равно. А после он уже не сумеет скинуть искусного всадника. Жалко, только порошок обратно собрать не удастся. – Ну-ка, давай попробуем…
Он подвел кобылу в центр очерченного им круга, уткнул носом в давно желанные лакомства, так и не пригодившиеся для коня. И отошел в сторону, вытаскивая из кармана на всякий случай огниво.
Жеребец, все еще возбужденный, пробежал между ним и кобылой той же красивой рысью, фыркая и мотая низко опущенной головой, чем вновь вызвал искренний восторг у Тома. И вдруг, брыкнув задними ногами в его сторону, скакнул к кобыле. Рыжа, сообразив, что ее собираются снасильничать, хотя она совсем к этому не готова, истерично взвизгнула и, высоко подкинув задние ноги, хоть так и не достав ими до морды жеребца, бросилась наутек.
Том выругался и решительно чиркнул огнивом. Одна искра, через шесть футов – другая. И вокруг них с конем, еще не успевшим понять, что произошло, и стоящим на дыбах, выросло огненное кольцо.
Жеребец моментально опустился на четыре ноги и огляделся. Он снова заржал, но уже не призывно, а испуганно.
– Иди сюда, мой хороший, – прошептал Том, вставая около выхода из круга и не обращая внимания на жар за спиной. – Только человек не боится огня. Тем и отличается от зверей. Зверь никогда не побежит в огонь, если есть выход. Да?
Конь метнулся в одну сторону, в другую. Только огонь был везде, кроме небольшого отрезка, у которого стоял человек. Человек, готовый прыгнуть на пробегающую мимо лошадь. И не только прыгнуть, но и удержаться на ней.
Том уже весь напрягся, готовясь к прыжку и бешенной скачке после него. Однако конь неожиданно развернулся в другую сторону и прыгнул прямо через огонь.
Когда Том выбежал из огненного кольца и добежал до того места, где из него должен был выскочить конь, его уже и след простыл. Он какое-то время еще пометался по лугу, но, разумеется, тщетно, и, наконец, устав, упал в траву. И громко расхохотался.
– Вот и все, прощай, мой язык! – отсмеявшись, сказал он, глядя в высокое черное звездное небо. – Последний день нам вместе осталось… Не придет завтра конь сюда… После такого – не придет. Не иметь вам, господин владетель, в ваших конюшнях сказочную лошадь. А мне – не рассказывать больше сказок.
5. Охота
Когда Том ехал обратно в село, он думал, что весь последний день будет болтать со всеми подряд обо всем подряд. Только почему-то единственным словом, которое он сказал, было короткое «да», брошенное в ответ на вопрос Давтиса: «Опять не дался конь?» После чего он ушел в конюшню и с особым рвением принялся за работу.
– Почему ты не хочешь уехать сейчас? – в середине дня трактирщик, не выдержав наплыва любопытствующих и сам изведясь, пришел в конюшню.
Том дернул плечом.
– Хочешь использовать последний шанс? Но если ты не поймаешь коня, ты не успеешь отсюда уйти.
Том махнул рукой.
– Уже примеряешь на себя роль немого? – с заметным раздражением в голосе спросил Давтис.
Том посмотрел на него и наконец разомкнул губы:
– А тебе-то что за дело до меня?
– Ты хороший парень. И хороший работник. Мне жалко, если ты пропадешь ни за что.
– Я никогда не бросаю начатое дело, если у меня есть возможность его сделать, – сказал Том. – И я никогда не нарушаю обещаний. Я обещал привести этого коня владетелю завтра утром. Если я этого не сделаю… получится, что кара будет для меня… справедливой.
Трактирщик только покачал головой, но сказать ничего не успел, в дверь заглянул мальчишка-прислужник и громким шепотом сообщил, что сюда едет сам господин владетель.
– Надеюсь, он не придумал еще раз менять условия договора в свою пользу, – пробормотал Том, выходя на улицу.
Там уже собралась толпа зевак, интересующихся странным поединком между владетелем и конюхом. И Том не мог с уверенностью сказать, на чьей они стороне.
– Кто-то поджег мой луг этой ночью, но в нем не было ничего примечательного, кроме сочной травы, которую так любят лошади. Это и есть хваленый луатский способ ловли коней? – громко поинтересовался владетель еще издалека, не дожидаясь, пока с ним поздороваются.
– Я просто делаю то, что считаю нужным, и как считаю нужным, – ответил Том, отбросив обычную робость. – Насколько я знаю, кроме небольшого выжженного круга, ваш луг не пострадал.
– А что еще ты посчитаешь нужным? – скривившись, поинтересовался владетель, подъезжая к нему и останавливая кобылу рядом.
– Вы же не обсуждаете со мной, когда устанавливаете свои законы? Потому что я в этом не разбираюсь. А я не обсуждаю, как мне ловить лошадей. Потому что лучше меня в этом здесь никто не разбирается, – ответил Том, прямо и твердо глядя ему в глаза.
Толпа замолкла. Большинство наверняка не удивилось бы, если бы владетель отдал приказ не ждать с карой для конюха до завтра.
– Что ж… – тихо от еле сдерживаемой ярости сказал владетель. – Если завтра по утру у меня коня не будет, ты ответишь и за эти слова.
– Отвечу, – согласился Том, легонько оглаживая белоснежную кобылу, не желающую в этот раз спокойно стоять на месте под своим господином и нервно переступающую ногами. – А если приведу его, вы меня отпустите на все четыре стороны с той лошадью, которую я выберу.
Владетель затянул повод, чтобы кобыла под ним не вертелась и наклонился к Тому, глядя ему прямо в глаза.
– С радостью, – подтвердил он.
– Так хочется сказочную лошадку? – Тому вдруг стало весело. Всмотревшись в это холеное красивое лицо, искаженное сейчас словно от давно сдерживаемой внутренней боли, он понял, что уже выиграл. И все, что творит сейчас привыкший всегда получать свое хозяин этих земель, – это всего лишь месть Тому. Еще бы понять, за что именно… Но по сути Тому это было уже неважно. Он уже понял исход. И уже знал, как добьется законной награды.
– Очень хочется, – тихо ответил владетель, играя желваками.
Кобыла под ним снова дернулась, и он, выпрямившись, резко ударил ее хлыстом.
– Не бейте ее, она не виновата! – громко сказал Том. – И вообще я не люблю, когда бьют моих лошадей. А она завтра будет моей. Возможно. Если, конечно, вы не прячете в своей конюшне кого получше.
– А это мы еще посмотрим, – уже почти не сдерживая ярость, ответил владетель и так сильно пришпорил кобылу, что она умчалась, словно камень, выпущенный из пращи.
– По-моему, тебе точно надо бежать, – серьезно сказал Тому Давтис. – Даже если ты приведешь ему коня, он снимет тебе голову за этот разговор.
Том пожал плечами. Да, он не умеет разговаривать с представителями власти, каждый раз дает себе зарок больше с ними не связываться, и каждый раз обстоятельства мешают ему.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он Давтису. – Расскажи мне, как добраться до владетельских пастбищ?
– Решил на последок все-таки украсть у него эту кобылу? – понимающе кивнул тот.
– Не совсем, – хитро улыбнулся Том.
Говоря по правде, луатичи конокрадством не занимаются, считая это ниже своего достоинства, тем не менее, любой луатский ребенок знает пару десятков способов вернуть украденную лошадь, а попросту говоря – выкрасть ее обратно. И Томач исключением не был. Под покровом ночи, с двумя попонами в запасе – черной и белой, и с уздечкой на плече, он пробрался к владетельскому пастбищу, где ночевала, жуя сочную траву, его любимая белоснежная кобыла.
Вообще-то он мог взять для осуществления своего плана какую-нибудь кобылу и из деревни, в эту ночь быстрота ему была не нужна. Но для него стало делом чести поймать вороного жеребца именно на эту лошадь, раз уж у нее так удачно пришла охота, что он и понял, когда она гарцевала вокруг него днем.
Накинув черную попону на кобылу, чтобы она сливалась с темнотой, и оставив белую попону на изгороди, чтобы пастухи издали видели белое пятно и не поднимали шум, он ловко вывел ее из загородки пастбища и увел в перелесок. Там, когда он убедился, что пастухи их больше не видят, сбросил с кобылы попону, надел уздечку и, сев верхом, поскакал в сторону того места, где обычно встречал коня. Почему-то он был уверен, что конь, несмотря на вчерашнюю подлую ловушку, все равно придет.
И он не ошибся.
Сзади раздалось громкое ржание, и Том, обернувшись, увидел бегущего к ним вороного красавца. Кобыла, почувствовав приближение жеребца, замедлила ход и заржала в ответ. Том стегнул ее по крупу уже снятой с пояса и зажатой наготове в руке веревкой, и кобыла поскакала, хоть уже и не так резво, то и дело кося глазом назад и призывно задирая хвост.
Жеребец уверенно догонял их опять размашистой красивой рысью, выгибая шею и вывалив пятую ногу. Том оглядывался на него, выбирая, когда лучше свалиться с кобылы, чтобы не попасть под копыта распаленного страстью жеребца. И, когда тот приблизился почти вплотную, легко оттолкнулся от белоснежного бока и кубарем полетел в траву.
Вскочил на ноги, хватая конец петли наизготовку, и с удивлением обнаружил, что жеребец кобылу еще не покрыл, они продолжают носиться друг за другом вокруг него, играя.
– Ну прям как я! Только б перед бабой покрасоваться подольше! – Том хлопнул себя ладонями по бедрам и хохотнул. – А она тоже как баба – ой, не хочу, ой, не буду, а сама аж сочится вся! И правду говорят – лошади как люди… Или люди как лошади?..
Однако наблюдать за брачными игрищами животных в этот раз ему было скучно. Не до игрищ, когда время утекает из рук, а рассвет вкупе со страшной карой все ближе и ближе. Вот выпутается из этой передряги, уедет в другие края, и будет там девкам сказки рассказывать, как чудо-коня ловил.
– Да покроешь ты ее наконец или нет?! – в сердцах воскликнул он, поднимая руку с петлей.
Жеребец, словно услышав, обернулся на его голос и вдруг бросился на него.
Том испугался: быть затоптанным в его планы никак не входило, а в глазах распаленного жеребца было слишком много ярости. Где-то он уже видел такое сегодня…
Не успев додумать, Том резво отскочил в сторону и бросил аркан.
Петля уже должна была упасть на шею жеребца, как вдруг он словно споткнулся и начал падать, подгибая под себя голову, и… Том аж выпустил веревку из рук, когда увидел, как, ударившись о землю, конь превратился в человека. Голого человека с длинными черными волосами. Перекувырнувшись, он сел на корточки и на пару мгновений уставился на Тома, у которого перехватило дыхание: он узнал его.
Сообразив, что раскрыт, оборотень прыгнул вперед, снова кувыркаясь через голову, и, уже обернувшись конем, поскакал, что есть мочи, прочь.
Том, тут же придя в себя, бросился к кобыле, удивленно стоявшей рядом и не понимающей, почему ее покинули, вскочил верхом и погнал следом за конем.
Они мчались, словно две молнии – черная и белая, по лугам и полям. И белоснежная кобыла, направляемая жесткой рукой разъяренного охотничим азартом Тома и подстегиваемая его ногами, стала скоро нагонять вороного коня, гонимого желанием скрыться от того, кто узнал его тайну. И ни одному из них и в голову не пришло, что в этой гонке нужды-то и не было, что встретившись утром, как и условились, они могли бы обо всем поговорить по-человечески. Но сейчас ими обоими овладели животные инстинкты охотника и жертвы, и ни один не собирался сдаваться.
Белоснежная кобыла и вправду сумела сделать то, на что оказалась неспособна маленькая Рыжа. Она поднесла Тома настолько близко к коню, что ему хватило мощного прыжка, чтобы оказаться на его спине. Хотя и удержаться на ней сразу он не смог, и чуть было не съехал коню под брюхо, но успев вцепиться намертво в роскошную черную гриву, втащил себя обратно.
Конь, тут же замедлив ход, поддал спиной вверх, сбивая непрошенного седока. Только Том уже держался крепко. Конь и так и сяк прыгал, вставал на дыбы, закручивался вниз, но сбросить прилипшего к нему, словно клещ, Тома так и не смог.
Тогда он снова поскакал, что было сил, то и дело резко меняя направление, перепрыгивая через высокие кусты и длинные овраги. Том болтался на нем, выдирая клоки из гривы, иной раз сползая с него на бок, но каждый раз все равно удерживаясь, и так и не упал.
Наконец конь сбавил скорость, поскакал ровно, перешел в рысь, а затем и в шаг. Том немного разжал руки и выпрямил спину, чтобы коню было легче идти. По привычке похлопав коня по шее, он почувствовал, что его шкура вся в мыле, а грудная клетка, стискиваемая его ногами, ходит ходуном. Том и сам дышал так же тяжело и уже чувствовал холодок от ночного ветра добравшегося до его разгоряченной кожи под насквозь вымокшей от пота одеждой.
Конь прошагал немного, а потом вдруг подогнул передние ноги и голову и упал. Том едва успел отскочить. И с изумлением уставился на лежащего у его ног голого человека, со слипшимися от пота черными волосами, все еще судорожно дышащего и облизывающего пересохшие губы.
Том подошел и осторожно опустился рядом на одно колено.
– Ты победил, луатич, – хрипло произнес владетель Биллегер. – А я и правда думал, что ваши способности – это сказка.
– А я думал, что оборотни – это сказка, – ответил Том, приглядываясь к нему и ничего не понимая. На красивом лице владетеля, все еще искаженном после безумной скачки, не было и следов той дикой ярости, которая обуревала его днем. Наоборот с каждым выдохом он успокаивался, и сквозь судорогу на его лице проступала… улыбка?
– Мы квиты, – ответил владетель и пытливо посмотрел на Тома, которому почему-то стало неуютно под этим взглядом, и он отвернулся.
– Я свободен и могу уходить на все четыре стороны? – уточнил он на всякий случай.
– Можешь. Если ты больше ничего не хочешь.
Владетель приподнялся на одном локте и внимательно смотрел на Тома, дыхание у него было все еще тяжелым.
– А что я еще могу получить? – спросил Том, чувствуя, что владетель ждет этого вопроса, и обернулся к нему.
Биллегер пожал плечами и изогнул бровь. Темные глаза его неотрывно следили за Томом.
– Ответ на вопрос? – предположил Том.
– На какой?
– Почему вы изменили уговор?
Биллегер сел и придвинулся к нему ближе, все еще не отрывая от него глаз, приоткрыл рот… И закрыл, словно передумав говорить. Но, опустив глаза, все же ответил:
– Сегодня последний день уходящей луны. Завтра родится новая луна и до полнолуния я не смогу превращаться в коня. А я не хотел ждать так долго, – он снова посмотрел на Тома.
– Почему? – спросил Том, понимая, что это уже лишний вопрос, но взгляд оборотня гипнотизировал его и, кажется, лишал разума и будил в нем какие-то новые чувства и желания. Он словно первый раз видел его: не высокомерного владетеля, которого хотелось убить в отместку за все издевательства, не сказочного коня, которого хотелось изловить, чтобы доказать свою ловкость, а такого же человека, как он сам. Человека, которого... Впрочем, Том еще сам не понимал, что ему было нужно от него, и зачем он продолжает этот разговор. – Почему? – повторил он. – Так хотелось, чтобы я тебя…
Оборотень при этих словах вдруг подобрался, словно готовясь убежать. И Том, повинуясь наитию и все еще обостренному инстинкту охотника, резко схватил его за руки и бросил на землю, нависая над ним.
– Да что ж у вас, лошадей, привычка такая дурная – чуть что, сразу драпать! – прошептал он, глядя на лежащего под ним оборотня, не делавшего, впрочем, даже попыток вырваться. – Да и куда тебе бежать? – с усмешкой добавил он, скользнув взглядом по его телу. – Небось, тяжело бегать на пяти-то ногах?
Биллегер все-таки рванулся, но, пока он был в человечьем обличии, Том был сильнее, и он снова оказался прижатым к земле.
Не совсем понимая, точнее, совсем не понимая, что делает, Том склонился еще ниже над ним и поцеловал его в приоткрытые губы.
Оборотень замер под ним на три долгих удара сердца. А потом вдруг поцеловал в ответ, с таким жаром и с такой яростью, что у Тома захватило дух. Он выпустил его руки, и Биллегер обхватил его, царапая ногтями спину и терзая пальцами сплетенные в тугие косички волосы.
Том тоже прижал его к себе, крепче, чем самую драгоценную добычу, кровь едва успокоившаяся после дикой погони, снова застучала в висках, разливая жар по всему телу. Тому вдруг захотелось тоже избавиться от одежды, к тому же провонявшей конским потом. Его сейчас не интересовали ни обычные лошади, ни сказочные, и он не хотел помнить, кем еще недавно был лежащий под ним человек, он сейчас хотел его только как человека.
Том наконец оторвался от его губ и всмотрелся в красивое лицо. Оборотень снова тяжело дышал и подрагивал, когда Том проводил рукой по его спине и бокам. Остановив свою ладонь у него между ног, Том вдруг распахнул глаза от неожиданного озарения:
– Так это ты не на кобыл там охотился-то!
Биллегер снова дернулся под ним, но стоило Тому сжать на нем пальцы, закусил губу и издал глухой стон.
– Почему бы тебе не убраться уже на все четыре стороны, как ты собирался? – хрипло и зло сказал он, зажмуривая глаза.
– Потому что я все еще не получил свою награду, – отбросив все сомнения, решительно ответил Том, развязывая одной рукой свой пояс и продолжая другой гладить Биллегера. – Самую лучшую лошадь… Впрочем, нет, с лошадью я лучше подожду. Сейчас мне нужен человек.
Оборотень широко раскрыл глаза и уставился на Тома. Злость сменилась в них робкой надеждой, в которую он словно боялся поверить.
– Но учти, – добавил Том, прижимая его всем телом к земле и дурея от того, как сладко он выгибается навстречу, – если ты вздумаешь сейчас перекинуться в коня, поймаю, и отхожу так, что никогда больше играться не захочешь.
– Не буду перекидываться, – ответил Биллегер, закидывая голову и еле сдерживая довольную улыбку. – Я тебя как человек хочу. А конь… конь просто не мог скрывать того, что человек не мог показывать. Но, – прошептал он, снова обнимая Тома, – если успеем до рассвета, я так и быть довезу тебя до села…
– Успеем, – шепнул в ответ Том, снова приникая к его губам.
А перед рассветом Давтис, хозяин постоялого двора «Токи-охотник», выскочил на улицу, привлеченный каким-то шумом. И с удивлением увидел, как в село медленным чеканным галопом влетел статный жеребец, черный, словно самая темная ночь, а на нем без уздечки и седла сидел Том. У ворот они остановились, и Том помахал рукой Давтису.
– Это и есть чудо-конь?! – изумленно воскликнул трактирщик.
– Хорош, да? – с гордостью ответил Том, оглаживая жеребца по шее. – Сейчас отведу его в замок, а потом вернусь и все расскажу. Ну, почти все, – добавил он после того, как конь нервно переступил под ним. – Некоторые секреты… луатские… я, конечно, выдавать не буду. Пусть люди больше верят в сказки.
Конец.
@темы: мое творчессство, токияатель
-
-
07.01.2011 в 23:45-
-
08.01.2011 в 00:57-
-
08.01.2011 в 00:57*продолжает хихикать над пятой ногой*
-
-
08.01.2011 в 01:02-
-
08.01.2011 в 01:03"пятая нога" - это не самое смешное из конного слэнга
Кстати, зрелище, да, не для слабонервных
-
-
08.01.2011 в 01:10но конный спорт - слишком серьезное дело. да и дорогое.
а я так.. для души несколько раз в неделю верховой ездой занимаюсь))
*Рыжа, кстати, реальная лошадь. ее официально Паллада зовут)) я полгода на ней ездила)
-
-
08.01.2011 в 01:17-
-
08.01.2011 в 14:06надо было Бб на глазах у голого Тома в какашках изваляться!
-
-
08.01.2011 в 18:07-
-
08.01.2011 в 18:15даешь сиквел!!!! со всеми извратами!!! согласна на зоофилию!
-
-
08.01.2011 в 19:14-
-
08.01.2011 в 19:30-
-
12.01.2011 в 15:11-
-
12.01.2011 в 20:15-
-
12.01.2011 в 21:03-
-
12.01.2011 в 21:06-
-
12.01.2011 в 21:09-
-
12.01.2011 в 21:14-
-
12.01.2011 в 22:08-
-
12.01.2011 в 23:33klavir, вот спасибо, если б не твой красочный баннер, я бы так и не прочитала эту прелесть
-
-
12.01.2011 в 23:35все - дело техники?
-
-
12.01.2011 в 23:39-
-
12.01.2011 в 23:40-
-
13.01.2011 в 00:16-
-
13.11.2011 в 12:06-
-
13.11.2011 в 12:20-
-
22.11.2011 в 03:48-
-
22.11.2011 в 12:06-
-
01.01.2014 в 13:03-
-
01.01.2014 в 14:41